Загадочная Отечественная война

«— Во имя чего вы, бывший офицер и дворянин, служите советской власти с момента ее провозглашения, хотя она лишила вас всех прежних привилегий?

— Это не простой вопрос. Я кадровый военный, посвятивший свою жизнь защите Отечества… Имел реальную возможность перейти на другую сторону баррикад, но этого не сделал. В годы разрухи и хаоса, когда внешний враг угрожал моей Родине, а Ленин обратился ко всем с воззванием „Социалистическое отечество в опасности!“, я откликнулся на этот призыв, поняв, что для большевиков тоже существует понятие Родины. И это был тот мост, который связал меня с ними. Я стал честно служить советской власти.

— Да, но вот Карл Маркс учит, что у пролетариев нет отечества!

— Возможно, что Карл Маркс — представитель народа, почти 2000 лет тому назад лишившегося своего отечества и разбросанного по многим странам, — утратил для себя понятие Родина и считает, что она там, где хорошо живется. Возможно, хотя я и сомневаюсь, что пролетариями тоже утрачено это понятие, а вот для меня, Четвертухина, понятие Родина сохранилось, и под ним я понимаю чувство ответственности перед ней, любовь к ее многовековой истории и культуре своего народа, к его самобытности, святыням, окружающей природе»[196].

В этом диалоге мы видим ответ на источник подозрительности и недоверия, которое испытывала советская власть к бывшим офицерам, — они были преданы своей стране, но отнюдь не делу мировой революции.

Бывшие офицеры служили для того, чтобы Родину защищать, но отнюдь не горели желанием «нести на штыках свободу миру». И поэтому все они попадали под подозрение со стороны карающего меча диктатуры пролетариата.

«В РККА преимущественно в высших учреждениях на службе состоит значительное количество бывшего кадрового офицерства. Эта категория военспецов является по своему бывшему и социальному положению наиболее чуждой советской власти… Все они ждут падения советской власти», — цитирует документ НКВД тех лет современный историк[197].

В 1930 году советское руководство от подозрений и отдельных акций перешло к массовым репрессиям в отношении бывших офицеров. В рамках дела «Весна» только аресту подверглись более 3000 бывших офицеров и генералов, военнослужащих РККА[198]. Цифра на первый взгляд кажется незначительной, но мы напомним читателю, что в 1928 году численность РККА составляла 529 тыс. человек, из которых 48 тыс. были офицерами[199]. Таким образом, репрессиям подвергся ни много ни мало каждый шестнадцатый. Причем, как уже отмечалось выше, основной удар был нанесен по высшему руководству армии, по наиболее компетентной и опытной части офицерского корпуса.

Что заставило руководство страны прибегнуть к столь радикальным мерам? На наш взгляд, разгадка кроется в двух факторах: во-первых, в разрядке международной обстановки в начале 30-х годов — в условиях мирового экономического кризиса «империалистическим державам» было явно не до нападения на СССР, следовательно, ослабла нужда в военных специалистах. Во-вторых, в это время, как мы уже упоминали выше, по всей стране шла массированная коллективизация. Причем как раз на 1930 год приходится пик крестьянских выступлений (в том числе и вооруженных) против колхозов. Очевидно, что советское руководство опасалось, что эти выступления могут найти поддержку в армии, и поспешило лишить крестьянство потенциальных военных вождей.