Загадочная пленница Карибов

Все еще февраль A.D. 1578

Матрос Бентри прошлой ночью закончил путь земных страданий. Его бренные останки мы предали океану. Вещи, которые он до того украл у товарищей, были у него изъяты, среди них и кожаный жилет покойного Брайда, и золотой крест О’Могрейна. Мы прочитали по Бентри молитву. Хоть он и был отъявленным негодяем, бессовестным и коварным, пусть Господь примет его душу! Состояние здоровья оставшихся членов команды, включая и меня, сносное. Мы ослабели и отощали до костей, у многих на теле мокнущие кровавые язвы от задубелой одежды. Эти места жжет как огнем особенно когда на них попадает морская соль. До сих пор у нас не было возможности промывать их пресной водой, потому что ее почти не было.

Снова и снова прихожу я в изумление от сознания, сколь много может вынести человеческое тело, если есть для него только хорошая питьевая вода. Вода поддерживает жизнь, вода, кажется, даже важнее для равновесия жизненных соков, чем пища. Слава Богу, прошлой ночью была сильная гроза, и мы смогли пополнить наши водные запасы. А перед тем мы наблюдали странное завораживающее явление: на верхушке мачты довольно долгое время блуждал свет, и был он так ярок, что Хьюитт даже смог рассмотреть стрелку компаса.

После смерти Бентри все мы испытали чувство облегчения.

Все последующие ночи приносили грозы, и каждый раз перед началом грозы над мачтой появлялся все тот же странный свет. Однажды утром на дне лодки они обнаружили множество маленьких рыбешек, дюймов десять величиной каждая. Они были похожи на селедок, спинки их отливали сталью, а брюшки — серебром. И грудные плавники у них были такими широкими, словно крылья.

— Это летучки, летающие рыбки, — объяснил Хьюитт. — Они очень вкусные.

— Смотрите-ка, сколько их в море, даже я вижу! Должно быть, и эти залетели оттуда.

И впрямь слева по борту с дюжину или более того серебристых рыбок выскакивали из воды, проносились по воздуху с сотню футов и снова с плеском ныряли. Это повторялось снова и снова. Все, как завороженные, наблюдали за этой игрой, пока Магистр не сказал:

— Есть же птицы, которые умеют плавать, почему бы не быть рыбам, которые могут летать? Главное, что они вкусные, — он с надеждой посмотрел на Фебу. — И ведь мы это проверим, а, дражайшая?

— Посмотрим, что удастся сделать. Жаровня не потухла — скажите спасибо Филлис, да, ей. Могу приготовить только рыбный суп, другого не получится. У нас нет ни сковороды, ни решетки, лишь бадья под котелок. И щепа, щепа должна быть сухой, сухой, понимаешь? Правильно, Филлис?

— Да-да, правильно, — Филлис отправилась разжигать огонь.

В ближайшее время с голодом было покончено, потому что летучие рыбы, казалось, облюбовали «Альбатрос» как единственную цель своих полетов. Каждый день с хорошую дюжину этих летучих корабликов приземлялось в шлюпке, а Феба варила и варила рыбный суп, хотя в полном смысле супом это было назвать трудно, потому как состоял он только из рыбы и воды.

Но все в конце концов приедается, так что супчик через какое-то время перестал казаться верхом наслаждения. И однажды утром Феба повернулась к своему любимцу с такими словами:

— Эх, Джек, старый изверг, знаешь что? Жаль, что ты петух, а не курица! Курочка пришлась бы мне сейчас больше по душе, и не какая-нибудь квелая, нет, хорошая жирненькая пеструшка, у которой еще и яйца торчат в жо… — Феба испуганно оглянулась, но никого, кроме Филлис, поблизости не было, — …торчат в жопе, — закончила она. — Филлис, ты когда-нибудь видела такое? Иногда, когда снимаешь курицу с гнезда, у нее в жопке торчит еще не снесенное яйцо, понимаешь? Эх, сейчас бы яичка…

Джек, который, к несчастью, был петухом, пристально посмотрел на Фебу снизу вверх и поднял торчком гребень.