Загадочная птица

— Конечно, — произнес Андерсон. — Но зачем ей было отдавать кому-то птицу? Другое дело — продать. Но скрыть продажу было бы довольно сложно. К тому же она нигде не зарегистрирована. Разумеется, существует вероятность, что птица исчезла из Олд-Мэнор до распродажи. Но похоже, этого не произошло. И всем хорошо известно, что рисунки Руале так до сих пор нигде не появились.

— А если завтра на фотографии окажется другая птица, не с острова Улиета? — спросил я.

— Тогда это проигрыш, мистер Фицджералд. Продолжать поиск было бы непрактично. В конце концов, невозможно облазить все чердаки в Англии. Если вы подскажете, как сузить поиск, я был бы вам очень признателен.

Все посмотрели на меня.

— Нет, — промолвил я. — Вы правы. Если птица не попала на распродажу, то она может находиться где угодно.

Впереди ее ждало тяжелое испытание, связанное с прибытием на остров. Его мисс Браун страшилась даже больше, чем шторма. Но когда это произошло, красота подавила страх. Достаточно было беглого взгляда, первого запаха, принесенного ветром, и она замерла, завороженная чудом. Когда «Робин» подошел ближе и стало возможно различать детали деревьев, строений, ее охватила неведомая доселе радость. Она сознавала, что после этого станет иной, не такой, как прежде.

Последнюю милю пути «Робин» прошел недалеко от берега, и у мисс Браун была возможность внимательно рассмотреть проплывающие мимо дома, разбросанные в беспорядке на фоне зеленых холмов. В порту все случилось само собой. Она сошла на берег как в трансе. Никакого страха. Никто в толпе на нее даже взгляда не бросил. Город показался ей другим, не таким, как описано в книгах. Ярким и дразнящим. Теснящиеся вокруг бухты белые дома, новые звуки, перемешанные с гортанной иностранной речью. Она видела, как пассажир рядом брезгливо зажал нос платком, но ей запах смолы и гниющих фруктов не представлялся противным. Мисс Браун посмотрела на подернутые дымкой зеленые холмы и улыбнулась.

Мальчик-юнга с «Робина» передал ее вещи на попечение другому мальчику на берегу, который прибыл из Английского Дома.

— Сеньор Бернетт? Ви прибыть, — произнес он серьезным тоном. Затем, не особенно вглядываясь в лицо, повел ее к ожидающему экипажу и вспрыгнул на площадку сзади. — Ваш вещ, они прибыть.

Возница, непонятно какой национальности, лет пятидесяти, с лицом, обожженным солнцем, взял вожжи и тронул коляску. Потом повернулся к мисс Браун, изобразив улыбку. Вероятно, в этот момент в его глазах вспыхнули искорки любопытства. Его удивила необычная внешность заморского гостя. Но ей это было сейчас безразлично.

Они миновали прибрежную часть города, и возница начал показывать ей достопримечательности, комментируя на ломаном английском:

— Там Игрейжа. Церковь. Санта-Клара.

Она бросила взгляд. Между деревьями мелькнула колокольня собора и скрылась из вида. Строений становилось меньше, и вскоре экипаж свернул на дорожку, окаймленную буйно цветущими незнакомыми деревьями. Вдали отчетливее проступали холмы. Мисс Браун испытала прилив приятного возбуждения, осознав, что уже завтра сможет погулять вблизи них. Это казалось чудом.

Нескончаемый восторг помог ей спокойно пережить прибытие в Английский Дом. Экипаж свернул на узкую дорожку, подъехал к аккуратному каменному дому, спрятавшемуся в тени деревьев. На пороге появилась полная женщина. Вытерла руки о фартук, качнулась в быстром поклоне и с улыбкой двинулась вперед. Это была миссис Дрейк, вдова виноторговца из Бристоля, хозяйка Английского Дома. Она разразилась длинным приветствием, собиралась, наверное, говорить дольше, но вдруг остановила взгляд на лице гостя и замерла.

Решение Банкса отказаться от участия в плавании с капитаном Куком вызвало сенсацию. Вся его группа — Соландер, Зофанни и остальные — были вынуждены тоже отказаться. Задуманная великая научная экспедиция закончилась, не начавшись. Банкса срочно заменил Форстер, известный натуралист, взявший главным рисовальщиком экспедиции своего сына, но все понимали, что первоначальный замысел им осуществить не удастся. Для недругов Банкса это явилось подтверждением того, о чем они говорили раньше. Банкс слишком самоуверен и не уважает мнение знатоков. Для друзей это было непостижимо. Она знали, что Банкс мог быть капризным, но помнили о его решимости и амбициях, об огромных надеждах, какие он возлагал на путешествие с капитаном Куком. Казалось необъяснимым, как он мог принести все это в жертву лишь из-за уменьшения своей каюты на несколько футов. Даже если это вопрос чести, зачем проявлять такое упрямство? Для всех членов группы его решение означало большие денежные потери, а также крушение научных планов. Они собирались группами и негромко беседовали, качая головами.