Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории

Подумав над всем этим, я не стал ничего исправлять, ни урезать, не прибавлять к своей книге, ибо в ней видны мои блуждания по тайге истории, притом на самом начальном этапе моего увлечения загадочной русской душой, когда я и вправду был дилетантом. Причем дилетантом, не верящим никаким авторитетам, будь они и семи пядей во лбу согласно пресловутому мнению о непогрешимости таких, например, как Зигмунд Фрейд. И, хотя он не историк, историю начинать изучать надо именно с него. Ибо история – чистейшее совокупное представление, а не взгляд и не репортаж.

И если история – представление или умозрение, то без аналитики, но главное все же – синтетики, тут не обойтись (это у меня объяснено отдельно, отчего и вышла аналитически–синтетическая история, сиречь – логическая история). Все надо подвергать сомнению и все надо доказывать, и опять же главное – не доверять ловким подделкам типа всяких там древних манускриптов, всегда «найденных» к случаю, не раньше и не позже.

Особенно важно обращать внимание на умолчания по какому–либо историческому поводу. Зачастую о таких штуках косноязычно сообщается в самых кратких фразах, вызывающих кучу дополнительных вопросов, на которые никто не собирается отвечать. Потом эти фразы кочуют из книги в книгу в тех же самых туманных оборотах речи и, наконец, приобретает неоспоримость математической формулы вроде «параллельные линии не пересекаются». Приведу лишь три примера, о «слепой» торговле, о «переходе из матриархата в патриархат» и «насущной народной необходимости городов». Эти штуки рассмотрены у меня подробно в других работах, здесь – кратко.

Из «слепой» торговли, которая согласно традиционной истории самобытно возникла по всей Земле, от русской тундры до африканских дебрей, никогда бы не выросла прибыльная торговля с заранее рассчитанной прибылью, требующая незнания цен на разных концах торгового пути, если бы это не было крупным изобретением, если хотите – открытием типа Ньютонова или Эйнштенова. Но и Ньютон, и Эйнштейн – прозревшие одиночки, а не изобретатели колеса, которое изобретает каждый ребенок в возрасте от трех до пяти лет. То же самое относится к луку со стрелами и глиняным горшкам. Лук у всех народов произошел от удочки с запутавшейся на удилище леской, а горшок – от разведенного на влажной глине костра. Но вот извлекать прибыль из дальних перевозок – это неочевидно, это сообразить надо. Но сообразить может только один из тысяч бродяг, побывавших тут и там.

Но бродягами были все мужчины при матриархате, когда женщины были вынуждены жить в основном оседло для группового воспитания детей, и никаких семей не было. Потому и был матриархат. Мужчины же были «приходящие мужья». Тогда и придомовое скотоводство, и земледелие придумали женщины. И деревни придуманы ими же, что неравнозначно городам, ибо функции у деревень и городов – совершенно разные.

Переход от матриархата к патриархату изложен мной в других работах, здесь же только скажу, что именно прибыльная торговля позволила мужчинам взять верх над женщинами и создать семьи для своего удобства. Ибо торговля была прибыльнее и земледелия, и животноводства.

Город – смерть для первобытного народа, город может существовать только на основе торговли и позднее – ремесленничества. Поэтому города создали именно торговцы и именно для торговли.

Все эти и многие другие первоначальные, так сказать, мысли история никогда не обсуждала, ограничиваясь отдельными идиотскими фразами на этот счет. И даже государства у историков возникли наподобие грибов в лесу, спонтанно. Именно поэтому вопрос, почему и зачем, историками не обсуждается, примерно как возникновение грибов. Разве интересно им, почему в лесу растут грибы? Именно поэтому совершенно идиотской брошюрке Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» я посвятил специальную статейку. Не ответив на эти вопросы, нечего браться за историю, она получится такой, как получилась, и по ней пишут учебники, оглупляя народы.

И никому невдомек, что государства создали бандиты на больших торговых дорогах, морских, речных и сухопутных. Но это – длинный разговор, притом для меня уже неинтересный, я все сказал на этот счет в других своих работах.

Здесь же обо всем этом я упомянул потому, что сам едва не скатился к исправлению своей книги и приданию ей вида учебника истории. Но вовремя сообразил, что лучше для людей побродить по дебрям, спотыкаясь, чем мчаться по гладкой дороге, когда окружающий ландшафт мелькает перед глазами как серо–буро–малиновая лента, не оставляя в мозгу никаких впечатлений кроме скорости.

Я отдаю себе отчет, что не все то, что написано в книге, – истина в последней инстанции, однако я берусь утверждать, что многие взгляды на исторические процессы сформулированы мной впервые и представляют существенный интерес. Главное, они позволяют представить историю как логическую взаимосвязанную цепочку фактов.

Это, я думаю, не мало.

23 июля 2005 г.

Введение