Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории

Во–вторых, чем же «прокурор» объясняет свою экстравагантную позицию? А тем, что прокурор «при решении вопроса об аресте самолично допрашивает обвиняемого», как будто суд это не в состоянии сделать. А также тем, что прокуроры иногда (в 20–30 процентах случаев) не дают санкции на арест, которые им для подписания представляют милицейские следователи. Как будто это что–то меняет. Ведь можно и в оставшихся 70–80 процентах подписывать безответственную липу, ведь государственная прокуратура – это столь любимая нынешним нашим любимцем народа вертикаль власти. Главное ведь в том, что по Конституции не государство в лице прокурора арестовывает, а третья власть, судебная, равноценная и независимая от первой и второй властей, то есть независимая от самого государства.

В третьих, имея антиконституционное «мнение», такой человек не может не только представлять государство, но и защищать закон. Он же его, закон, основной закон страны, не уважает, поэтому и должен немедленно подать в отставку. Чем он отличается, этот «прокурор», от знаменитого афоризмоплета, который говорит: закон — это я. Но у него, этого прокурора, есть и еще один, совершенно идиотский «аргумент», чтобы продолжать выдавать санкции от имени государства на арест: «решение прокурора не является окончательным, так как либо арестованный, либо его защитник могут его обжаловать в суде. Не позднее чем через трое суток судья выносит вердикт. В случае если санкцию будет давать суд, обжаловать ее можно только в вышестоящем суде. Россия — это не Бельгия, которую за несколько часов можно проехать на машине. Добраться из удаленного уголка в областной центр — проблема. Весь процесс в этом случае займет не меньше месяца, а человек будет томиться в тюрьме».

Надо ли мне объяснять, что эта мысль не может принадлежит не идиоту? По–видимому, надо, это ведь сказал не спившийся бомж, забывший не «букву закона», а сами буквы. Видите ли, «решение прокурора не окончательное». А у суда что, окончательное что ли? Окончательное решение только у Бога. Далее: как прокуророво решение, так и судебное решение можно с одинаковым успехом обжаловать. Поэтому тут нет никакого преимущества прокуратуры над судом, которого вопреки логике добивается конкретный прокурор. Особенно умиляет, что «не позднее чем через трое суток судья выносит вердикт». Так это же очень хорошо, суд очень оперативен. Какое же здесь преимущество санкции прокурора над санкцией суда? Последуем дальше: «если санкцию дает суд, то обжаловать ее можно только в вышестоящем суде, — говорит наш прокурор с большими лычками. А если санкцию дает прокурор, что, и обжаловать ее нельзя, что ли? Можно, конечно, и тоже в вышестоящей инстанции. Поэтому и здесь разницы нет между судебной и прокурорской санкциями. И зря он потратил столько «фантазии» на сравнительное описание бельгийского и нашего «удаленного уголка». Как в том, так и в другом случае до «областного центра» будет одинаковое расстояние, и «человек будет томиться» тоже «не меньше месяца». У нас же одна проблема: дураки и дороги.

Разве не идиот может представить такие «доказательства»? Но не может же быть первый заместитель прокурора столицы таким идиотом? А если он не идиот то, что его подвигло специально им становиться на глазах всего мира? Да, тут дело не может идти о простом «одолжении» кому–то. Это доказательство сверхпреданной лояльности памяти Вышинского. Но какой же дурак будет лоялен какой–то памяти, которая не хрустит в руках или не ведет «наверх», дескать, возьмите меня, я хороший, я буду делать все, что прикажете, хоть на все 145 миллионов разом санкцию выпишу? А как иначе я могу воспринимать эту галиматью?

Теперь проанализирую, как же этот фрукт в генеральском прокурорском мундире защищает антиконституционный закон о «задержании» на 72 часа (юридическая разновидность ареста — мое) вместо 48 часов по Конституции? Но прежде напомню прокурорскому, что как только была принята Конституция — Основной закон прямого действия, так через пять минут после ее вступления в действие должно быть прекращено «задержание» на 72 часа. Разве этого не знает прокурор? А он что? Вместо того, чтобы объявить нам, что закон про 72 часа неконституционен, и он тысячи и тысячи раз нарушается походя все теми же прокурорами, Синельщиков защищает эти самые неконституционные 72 часа. А ведь прокуратура призвана защищать закон. А ведь прокуратура должна знать, что Конституция первична. А ведь прокуратура знает, что все действующие законы, вошедшие в противоречие с Конституцией, должны немедленно не исполняться. И не ее, прокуратуры дело, что законодатели мешкают с исправлением неконституционных законов. А прокуроры между тем дают санкцию на арест тысяч наших детей, потребовавших альтернативную армейской службу. А вот суды бы не все, во всяком случае, дали бы санкцию на такие аресты.