Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории

3. Все исследователи–марксисты единодушно признают коллективистический характер первобытного производства, который был обусловлен крайне низким развитием производительных сил. (Слава, тебе господи. Оказывается я изложил мировое мнение по затронутому вопросу). Эпоха первобытного человеческого стада (Значит, марксисты считают в отличие от немарксистов, что стадо все–таки было?) – становление социальных отношений. Общий продукт делили поровну (Это как же они до этого дошли? Даже щенки более сильные выбирают соски у сучки более продуктивные и попробуй их оттащить, подсадив туда слабых. Через минуту все возвращается на круги своя). На этой стадии существует равноправие мужчин и женщин (Кто видел? Где доказательства?). Появился излишек продуктов (Как у Суворова и солдата. Суворов: «Хватает»? Солдат: «Даже остается». Суворов: «А, куда остатки деваете»? Солдат: «Съедаем, даже не хватает»), стали обмениваться с соседними коллективами (Слово какое хорошее), то есть общаться. В силу экзогамии рода эти связи были и неизбежными. (Откуда она взялась, спрошу у марксистов, экзогамия?). Несомненно, существование в это время религии в форме магии и тотемизма (Прошу не путать совершенно различные вещи), зачатки которых возникли еще у неандертальцев (Как, опять же таки?). Производство медленно, но неуклонно развивалось. Это были условия для перехода от первой фазы первобытнообщинного строя ко второй — появление избыточного продукта (Опять рассказать байку?). Отношения превратились из распределительно- уравнительных в обменные, а потом и в товарные (Где «движущие силы» этих революций? Я могу назвать только противодействующие силы). Парная семья преобразуется в моногамную (Единобрачие нерасторжимое, основанное на социальном понятии, семье. Откуда взялось это «социальное понятие»? Кому на руку нерасторжимость? Не семейной же паре? Иначе бы и сегодня браки не расторгались). Формируется частная собственность и так далее и тому подобное. К нашему исследованию отношения не имеет. Марксисты вообще ничего не сказали ни об инцесте, ни о его преодолении, ни об эволюции от промискуитета до возникновения «крепкой советской семьи». Твердолобость и прямолинейность — феноменальные. 

Только сейчас я понял, почему нет статьи в БСЭ о материнско–родовом строе, а сразу идет ссылка на первобытнообщинный строй. Тут–то краснобаи–марксисты знают что сказать. Потому и Фрейд не издавался, а фактически был запрещен, но критиковался, как критикуют вкус ананаса, не пробовав его. Но надо же сделать и кой–какие выводы из переписанного мной материала.

Вывод здесь один всего. Никакой теории, связывающей в единое целое инцест, возникновение экзогамии, групповой, парный, полигамный и моногамный браки, матриархат, патриархат, гомосексуализм, лесбийство, гаремы, угнетение жен, мужей, старческие вспышки плотских чувств у женщин и мужчин, проституция мужская и женская, истоки иудейско–мусульманских обрезаний, более отчетливой любви матерей к сыновьям, а отцов к дочерям и наоборот, фригидность и импотенция, групповой секс и религиозные оргии, каменные фаллосы в церквах и древних храмах, совокупляющиеся статуи, ритуальное воровство или «выкуп» невест и, наверное, женихов, некоторые «странные» брачные церемонии, нелюбовь между тещей и зятем, между свекровью и снохой по всему видно, нет до сих пор. Наиболее близко к решению проблемы подошел Фрейд, но, по–моему, не захотел в эти дебри углубляться. Вместо этого, он заставил себя немного покривить душой, когда за отправную точку в возникновении бога–отца, а не «великой матери», как следовало бы, взял убийство сыновьями отца, а не матери, как следовало бы, и на этой основе объединившихся в братский клан. По всему видно также, что утверждение Дарвина, что труд сделал человека, молчаливо принятое миром, в том числе и коммунистами, противоречит самой природе человека, всей его истории, начиная с любых времен и по любой из трех имеющихся у меня в наличии хронологий. Трудоголики, конечно, есть, но их едва ли не меньше, чем «эйнштейнов». Я уже говорил, что, скорее лень сделала человека человеком. А также первичный сексуальный позыв, который вдруг или постепенно, но достаточно быстро, сделался постоянно действующим, не регламентирующимся позывом, что сразу выделило человека среди других млекопитающих, строго запрограммированных в этом вопросе. Сколько изобретательности потребовалось, чтобы потрафить своему отвратительному «Оно» (см. приложение из Фрейда).

Кстати, обратить внимание на проблему человеческой изобретательности для удовлетворения своей сексуальной потребности меня тоже надоумил Фрейд, не прямо, конечно. Есть у него статейка (приложение), в которой он объясняет природу человеческого остроумия сексуальными его потребностями. У него ловко доказано, что именно так и есть. Мне осталось только расширить это фрейдовское понимание проблемы, но доказывать это расширение, конечно, будет трудно.