Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории

Сделаем некоторые выводы. На заре человечества богини–матери были на первом месте и это дает историкам основание утверждать, что первоначально был матриархат, сменившийся затем патриархатом, как и почему – неизвестно. Я же утверждаю, что матриархат и патриархат произошли практически одновременно и действовали в борьбе между собой до появления арианства (единобожия), внедрявшегося по типу «ползучей революции». Арианство создало Яхве, Митру и Иисуса Христа и настойчиво, постепенно, «ползуче» стало незаметно заменять богинь–матерей на богов–отцов. Это происходило очень осторожно, продуманно, не перечеркивая культы богинь–матерей, как коммунисты перечеркнули все, что было до них, а незаметно встраивая новых богов в прежние культы. Народ не успел одуматься, как у него уже появился новый единый бог, который действовал по традиционным народным языческим «правилам», включая и его любимые храмовые оргии. Только затем, опять «ползуче», а под конец, когда чаша весов стала явно клониться в пользу «реформаторов», и с помощью ауто–да–фе и инквизиции, чтобы быстрее и радикально решить вопрос, уже запугивая народ. Этот процесс исследовал Ренан, относя его к началу новой эры и имея в виду, что он идет из глубины прежних «медленных» тысячелетий, то есть, в соответствии с традиционной версией хронологии. Мне это не нужно, у меня, повторяю еще раз, все народы стоят на старте и уже немного устали находиться в столь неудобной позе.

Сплошной инцест богов и богинь – это отражение существовавшего совсем недавно порядка вещей, называемого промискуитет, беспорядочные половые связи. Народы празднуют промискуитет на примере своих многочисленных богов, позволяя себе единовременно, по праздникам, в строго отведенном месте (в храмах) немного расслабиться и вновь почувствовать прелесть совсем еще недавней половой распущенности. Из этого следует, что экзогамия уже существует, но такая еще непрочная. Табу на инцест тоже существует, иначе зачем инцест богов, как приятное воспоминание? Есть и тотем, трактующий правила экзогамии, который то и дело хочется нарушить. Но единобожия еще нет, и это очень затрудняет «управление государством», которого в нашем сегодняшнем понимании – тоже ни у одного народа нет, за исключением Византии. Это очень хорошо соответствует состоянию народов, которые у меня стоят на старте, у них уже ноги затекли.

Что мы имеем в «семейной жизни» богов? Афродита – Великая мать, имея мужа Гефеста, ставит ему рога, на каждом перекрестке, спит со всеми подряд, в ее храме – сплошная проституция, помощник в этом – родной сынок, Эрот. Непрочь заняться и однополой любовью, иначе, зачем научила сына «пропагандировать» и однополую любовь. Но главное, она в связях инцеста не замечена. Прогрессивная богиня, но очень распущенная. Вылитая Екатерина II, только замужняя. Отсюда можно предположить, что Афродита не только богиня, но и царица, могущая себе позволить многое при живом муже, второстепенном члене семьи, которого и заменить всегда можно. К Афродите очень подходят времена, описанные Фрэзером о Древнем Лациуме (Риме): «Политическим и религиозным центром каждой общины был неугасимый огонь царского очага, попечение о котором было делом девственниц–весталок из царского рода. Царем становился мужчина из другого клана и другого народа, который женился на дочери своего предшественника и благодаря ей получал свое царство. (Уточню в скобках: не он был настоящим царем, а царица, а он был только «инструментом»). Дети, которых он имел от нее, наследовали не его, а ее имя. Дочери оставались дома, а возмужавшие сыновья пускались в путь. Это представление делает более понятными предания, согласно которым латинские цари рождались от матерей–девственниц и отцов божественного происхождения. (Добавлю, это позднее, чтобы скрыть распущенность). Это означает, за вычетом элементов преувеличения, что женщина зачинала ребенка от неизвестного мужчины. (Вот это не в бровь, а в глаз. Посчитайте любовников Афродиты). Если при рождении римских царей отцы их действительно были неизвестны, то это свидетельствует либо о половой распущенности, существовавшей в царских семьях вообще (не вообще, а только у царицы–богини), либо об ослаблении правил морали в особых случаях, когда женщины и мужчины на время возвращались к половой распущенности прежних времен (Это к царице не относится. Это относится только к ее народу: «Ишь, распустились»). На определенных стадиях (Каких же именно? Уточняю еще раз: только по праздникам) развития общества такие сатурналии обычное явление. В нашей собственной стране (Англии) пережитки их долгое время давали о себе знать в майских, троицких и даже в рождественских обрядах».

Это действительно «пережитки» Афродиты, но уже в христианстве, в которое завлекали ползуче, боясь переборщить, но выгоды впереди видели колоссальные. Итак, согласно моей классификации Афродита – символ царской распущенности сестринского клана первого рода, амазонок – матриархата, когда муж–царь – только инструмент.