Загадочное убийство в Эрфурте

– Я на вокзале. Буду вас ждать на перроне номер два, возле лестницы для выхода в город.

В телефоне раздались гудки отбоя, Эдгар Линг спрятал мобильник в карман и, ежась от утренней прохлады, стал прохаживаться по перрону, не теряя из поля зрения лестницу для выхода в город. Он подошел к щиту, из-за которого, со слов машиниста, бросился под поезд «самоубийца», оглядел его и подумал, что за ним вполне могут укрыться и два человека, один из которых… Эту версию он решил приберечь для Ниммера. Затем он снова двинулся в направлении лестницы и, подойдя к ней, увидел быстро поднимающегося по ней полицейского.

Ниммер заметил Линга и, едва поставив ногу на последнюю ступеньку, протянул ему руку:

– Инспектор уголовной полиции Ниммер. А вы?

– Вахмистр Линг. Я несу дежурство в привокзальной зоне.

Линг повел Ниммера по перрону, по ходу дела описывая составленную им картину происшедшего. При этом он энергично жестикулировал и, лишь подведя инспектора к щиту, дал покой своим рукам. Он сказал:

– Вот этот щит, господин инспектор. – Затем, помолчав секунду, с таинственным видом добавил: – Я думаю, что за щитом вполне мог быть и другой человек, который и подтолкнул беднягу к краю платформы, а машинист вполне мог ничего не заметить.

Ниммер внимательно посмотрел на Линга и по выражению его лица догадался, что вахмистр сам придумал эту версию и очень горд этим. Про себя же он отметил, что версия вполне правдоподобна, но решение принять ее или отвергнуть будет зависеть от опроса свидетелей. Поэтому он никак не выразил свое отношение к высказанной вахмистром версии, а лишь произнес:

– Господин Линг, вы сказали, что главным свидетелем, пожалуй, является бармен. Не могли бы мы пройти прямо к нему?

– Безусловно, господин инспектор. Давайте поторопимся. Как бы он не ушел… Ведь бар ночной.

Они подошли к бару как раз в тот момент, когда бармен с сумкой через плечо стремительно отошел от стеклянной двери бара, которую он только что запер. Увидев двух полицейских и узнав одного из них, он сделал кислое выражение лица. Но сообразив, что допроса не избежать, замедлил шаг.

Вахмистр Линг почти радостно воскликнул:

– О, господин бармен, как замечательно, что вы еще не ушли. Инспектор уголовной полиции хотел бы побеседовать с вами.

Бармен, явно не разделявший радость вахмистра, остановился и лишь смог выдавить из себя:

– Где побеседовать?

– А хотя бы в вашем баре. Так сказать, на месте, имеющем отношение к происшествию, – сказал Линг.

Явно покоробленный такой характеристикой его рабочего места, бармен развернулся и, копаясь в кармане куртки в поисках ключа, нехотя поплелся к двери бара. Справившись с замком, он пропустил полицейских вперед и прикрыл стеклянную дверь, предварительно повесив на нее табличку с надписью «Closed». Затем пригласил всех присесть за столик, стоявший в дальнем углу бара.

Ниммер раскрыл блокнот и спросил:

– Как вас зовут, господин бармен?

– Теодор Болер, – ответил бармен.

– Господин Линг рассказал мне, что мужчина, бросившийся под поезд всего пару часов назад, возможно, выпивал сегодня ночью в вашем баре в компании еще одного клиента…

– Да, господин инспектор, если, конечно, погибший человек и ночной клиент одно и то же лицо. Я предупреждал господина вахмистра, что не уверен на сто процентов…

– Согласен, господин Болер. Будем пока исходить из того, что это тот человек. Меня больше интересует второй, который появился в вашем баре раньше. Когда примерно он пришел в бар? Как вел себя?

– Он пришел часа за полтора до прихода этого длинного. Тогда в баре еще было сравнительно много клиентов. Он что-то заказал. Я подал, а затем занялся другими клиентами. До прихода длинного он меня больше не беспокоил. Ближе к моменту появления длинного он оставался в баре один, поэтому я видел, как он говорил по телефону, но ничего и не слышал, так как находился в это время возле музыкальной установки. Музыка была не слишком громкой, но я не разобрал ни слова. Да и говорил он, пожалуй, недолго. Длинный появился минут через сорок. Я еще решил, что этот лысый и вызвал его…

– Вы сказали «лысый»? – переспросил Ниммер, поглядев на пышную шевелюру бармена и подумав, что обладатель таких волос, пожалуй, назовет лысым не только человека с абсолютно голым черепом, но и со скромной прической.

– Ну да, господин инспектор. У него были короткие светлые волосы с большими залысинами.

– Понятно, господин Болер. Что еще вы могли бы сказать о его внешнем виде?

– Он был невысок, плотно сложен… Большие крепкие руки с татуировкой… Да, крупная серьга в правом ухе.