От мира своеобразных представлений этрусков остались руины, по которым ученые с большим трудом воссоздают картину этрусской религии. Но краскам ее по яркости и колориту еще далеко до оригинала.
Мы знакомимся с этим миром и по изображениям, созданным живописцами или граверами на декоративных изделиях и зеркалах. Перед нами встают боги и герои мифов и легенд. Рядом с изображениями богов приведены их имена, обычно на этрусском языке Некоторые из них по звучанию явно близки к греческим и римским. Например, этрусская Аритими — это греческая Артемида[46]
, этрусская Уни схожа с римской Юноной, Богов и легендарных героев, чьи имена не имеют соответствия в греческой или римской мифологии, нетрудно идентифицировать по роли, в которой они выступают на изображениях, или по другим признакам. Так, например, нетрудно установить, что этрусская богиня Туран — это греческая Афродита или римская Венера, этрусский Тиния — греческий Зевс или римский Юпитер. Фрески на стенах гробниц дают возможность познакомиться и с представлениями этрусков о загробной жизни.Среди письменных памятников также немало документов религиозного характера, но, к сожалению, они пока не расшифрованы. Об этрусской религии упоминают и римские писатели, однако к их сообщениям следует подходить с особой осторожностью. Ведь они относятся к периоду, когда наряду с этрусской религией существовали и другие культы, намного более жизнеспособные, чем стареющие религиозные представления и обычаи этрусков. Вполне понятно, что римляне, исповедовавшие иную веру, не могли проникнуть в незнакомый им культ настолько глубоко, чтобы верно передать чуждые им — а иногда и просто непонятные — религиозные представления.
Для религии этрусков характерен политеизм — множественность божеств. Тем труднее проникнуть в этрусский пантеон и разобраться в нем. Кроме того, первоначальные верования этрусков подпали под сильное влияние греческих и итальянских, и сейчас трудно их разделить.
Мы не имеем цельного представления о мире этрусских богов и многих из них знаем только по именам. Этот мир представлял собой своеобразную иерархическую лестницу, на вершине которой вначале находилось одно всемогущее божество, а позже двое богов — Тин, или Тиния,—бог молний, и Туран— владычица всего живого. Эту божественную двоицу этруски вскоре отождествили с высшим греческим божеством Дием и богиней Афродитой или римскими Юпитером и Венерой. Как пишет Сенека, Тин повелевал молниями трех видов. Одними он мог предупреждать и предостерегать людей; вторые представляли собой большую опасность, и их Тин мог послать, только посоветовавшись с двенадцатью другими богами; третьими — самыми страшными — Тин карал смертных по совету избранных богов. Сила удара последних молний была столь велика, что они безжалостно уничтожали все живое на своем пути.
Имя высшего этрусского божества — Тин или Тиния выгравировано на зеркалах, изображено на посуде, оно известно также по модели овечьей печени, найденной в Плаценции, но о ней мы еще будем говорить впереди. Не совсем ясно, как этруски его себе представляли. Правда, найдены бронзовые статуэтки, самые ранние из которых относятся к V веку до н. э., похожие на изображения высшего греческого божества Дия, но другие сохранившиеся фигурки с молниями совсем не похожи на греческого громовержца Дия или римского Юпитера. На зеркалах Тин также изображен то как Зевс, то как юноша, не имеющий ни малейшего сходства с Дием, и лишь надпись «Тиния» не позволяет принять этого молодого бога за Аплу (этрусская модификация греческого Аполлона) или за другое божество. Этрускологи до сих пор не могут дать удовлетворительного объяснения этому эклектизму в представлении о богах, совершенно несвойственному грекам и римлянам.