Загадочные исчезновения

Однако! Прекрасное, можно сказать, завершение моих интеллектуальных потуг по поводу «бесконечной многогранности восхитительной философской мысли»! Меня эта мысль разозлила, и я было уже собирался повернуться и уйти, когда увидел нечто, что подстегнуло мое любопытство: я заметил, как противник Моксона вдруг досадливо передернул огромными плечами; жест этот показался мне таким человеческим! И это по-настоящему испугало меня! Но этим дело не ограничилось: мгновением позже он резко и сильно ударил по столу кулаком. Мне показалось, что Моксон был поражен еще сильнее меня и к тому же испуган: он отшатнулся от стола назад!

Но некоторое время спустя, когда пришел его черед сделать ход, он подался вперед, высоко поднял руку и, как ястреб – воробья, резким движением вниз схватил одну из фигур с доски, воскликнув: «Шах и мат!» И, тут же вскочив со стула, быстро отступил за его спинку. Автомат сидел неподвижно.

Ветер снаружи стих, но – раз от раза все громче – раздавались раскаты грома. В паузах между ними я слышал и другие звуки: гудение и жужжание; они нарастали и с каждой минутой становились все отчетливее. Эти звуки шли от машины. Я понял: это вращаются шестеренки внутри механизма. Гул рос, он казался неупорядоченным и наводил на мысль, что устройство вышло из строя. Если вы видели, как ведет себя лебедка, когда вылетает стопор, вы понимаете, что я имею в виду!

Но еще прежде, чем я догадался о природе нарастающего гула и стука, мое внимание привлекли странные движения автомата. Казалось, его бьет дрожь – почти незаметная, но непрерывная. Он содрогался всем корпусом, тряслись голова, плечи, конечности, точно у паралитика или припадочного; и амплитуда колебаний постоянно росла, пока он весь не заходил ходуном.

Внезапно он вскочил и, всем корпусом ринувшись вперед, молниеносно выбросил вперед свои конечности, словно пловец, ныряющий в воду. Моксон попытался податься назад, но было поздно: машина схватила его за горло. Единственное, что он смог сделать, – вцепиться руками в конечности противника. Затем стол перевернулся, свеча слетела на пол, погасла, и комната погрузилась во мрак. Но я слышал шум борьбы, слышал отчетливо, и страшнее всего были доносившиеся хрип и бульканье – их издавал мой товарищ в тщетной попытке вдохнуть воздух.

Я бросился наугад – на шум борьбы, на помощь другу. Внезапная вспышка молнии осветила на мгновение комнату – она навсегда выжгла в моем сердце и памяти незабываемую картину: двое борющихся на полу, Моксон внизу, его горло по-прежнему сжимают стальные руки, его голова повернута в сторону, глаза вылезают из орбит, рот широко раскрыт, язык вывалился наружу; и – о, чудовищный контраст! – выражение абсолютного спокойствия, даже раздумья, на физиономии убийцы, словно он занят решением шахматной задачи! Вот что я увидел. А потом обрушилась тьма и наступила тишина…

4

Три дня спустя я очнулся на больничной койке. Память о той трагической ночи в моем больном мозгу восстанавливалась мучительно и медленно. С удивлением в том, кто за мной ухаживал, я признал Хейли, верного помощника Моксона. Отвечая на мой недоуменный взгляд, он подошел ко мне и улыбнулся.

– Расскажите мне, – попросил я. Голос мой был слаб, и я повторил: – Расскажите мне обо всем, что вам известно.

– Конечно, – отвечал он. – В бессознательном состоянии вас вынесли из горящего дома Моксона. Никому не известно, как вы там оказались. Это вам придется объяснять уже самостоятельно. Неясна и причина пожара. Я-то думаю, что в дом ударила молния.

– А Моксон?

– Вчера похоронили. То, что от него осталось.

Видимо, этот молчаливый человек все-таки мог разговаривать. И даже умел быть мягким и деликатным, когда приходилось говорить о страшных вещах.

Несколько мучительных мгновений я колебался, но все же задал вопрос:

– А кто же меня спас?

– Ну, если вам так интересно… Это был я.

– Спасибо вам, мистер Хейли, да благословит вас Господь! А спасли вы это ужасное творение рук своих – автоматического шахматиста, который убил своего изобретателя?

Мой собеседник долго молчал, глядя в сторону. Потом обернулся ко мне и мрачно спросил:

– Так вы знаете?

– Да, – ответил я, – я видел, как он убил Моксона.

С тех пор прошло много лет. Если бы меня спросили сегодня, думаю, я не был бы так уверен в ответе.

Средний палец правой ступни

I