Загадочные края

Она не торопилась, но спустилась вниз почти бегом – в частности чтоб проверить, насколько она уже может бегать по лестницам. В боку покалывало, тянуло, но, в общем, было терпимо. Хотя и приходилось следить, чтоб не позволить себе резких движений. Пока рано.

Девушки в молочной уже закончили сбивать масло, они угостили Ингу молоком и посетовали ей на продолжающуюся в трапезной пьянку – друг другу жаловаться на одно и то же было уже скучно. Веселье же действительно было в разгаре, неутомимые мореходы, обрадованные возвращением в родные края, приправляли радость огромным количеством снеди, и, конечно, обмывали её титаническими объёмами пива. Служанки и кухарки сбились с ног, но возмущаться решались только в своём кругу. Да и то не вполне всерьёз, потому что подобный финал похода был привычен и традиционен. Инга вежливо выслушала сетования, поддакнула и отправилась в обратный путь, на этот раз через двор, прогуляться немного – служанка же с докладом Алклете умчалась много раньше неё.

Инга уже подходила к лестнице на верхнюю галерею, когда на неё из дверей выкатился молодой парень в замшевой одежде – видимо, один из спутников Бранда, сына Сорглана, потому что пивом от него пахло, как от бочки. Он уставился на неё ярыми хмельными глазами и схватил за предплечье.

– О, какая курочка… Иди сюда, красотка, познакомимся.

Инга рванулась, но парень держал крепко. Он, конечно, набрался, но при всём том был воином и мог справиться с женщиной даже в подпитии.

– Отпусти! – сквозь зубы бросила девушка.

– Не трепыхайся, девка. Тебе со мной понравится, пошли-ка…

Инга не стала ждать, пока её повалят, и, мало раздумывая, ударила ногой.

Пинок пришёлся в аккурат туда, куда следовало. Несмотря на хмель, молодой воин боль чувствовал, он взвыл – больше от неожиданности – и выпустил её руку. Девушка отскочила, не давая схватить себя вновь, а по пальцам, которые потянулись к ней, ударила своей рукой – не больно, но прозрачно намекая на свои намерения.

– А-ах, потаскуха!..

Звучало это угрожающе. Думать было некогда. Инга снова отскочила, огляделась, прыгнула в сторону лестницы и прихватила из кучи гладких оструганных палок довольно длинный прочный шест – заготовку под какое-то сельскохозяйственное изделие. Взяла на изготовку и даже крутанула разок, чтоб привыкла ладонь.

Он бросился к ней, хохоча (мол, дичь захотела посопротивляться), но тут же получил шестом по ноге и ещё по руке, тоже малоприятно, так как довольно сильно. Девушка снова отбежала и начала пятиться полукругом, радуясь, что ожог почти не даёт о себе знать. Парень заспешил за ней, тоже очень ловко, дёрнул рукой обманным движением, а другой попытался схватить шест. Инга среагировала на эту попытку машинально, шагнула к противнику, ткнула его концом палки в диафрагму, вместо того чтоб, как он ожидал, стукнуть по предплечью, и тут же отбежала, молясь, чтоб не налететь спиной на кого-нибудь. Если она упадёт, вскочить вовремя, возможно, и не удастся, парень очень быстр, несмотря на хмель и бессонную ночь.

Молодой воин не отступал, но жертва упрямо ускользала от него, последовательно награждая ударами и тычками зачастую по довольно чувствительным местам. Он начинал злиться, но самое главное, что девчонка не испугалась, не потеряла голову, а вместо этого действовала вполне уверенно, словно драка была для неё обычным делом. Она была, конечно, совсем слабенькой, потому что худощавой, он справился бы с ней мигом, но девица упрямо не давалась в руки. Она уходила от него лёгким и ловким шагом танцовщицы, да ещё успевала махать своей палкой.

Злость противника Инга почувствовала тоже и поняла, что путь назад отрезан. Теперь можно бросить шест, сдаться – этим она добьётся только того, что её изобьют до полусмерти, а может, и до смерти. Он и так её изобьет, потому что с воином ей не сладить. Но хоть, может, оттянуть этот момент. Она перестала думать о последствиях. Хоть и не обучаясь правилам драки, Инга понимала, что во время поединка думать о посторонних вещах вредно для здоровья.

– Сучка! – выкрикнул обозлённый парень, немного отскочил назад и выхватил из ножен меч.

Инга затаила дыхание.

Против меча не спасет танцевальное прошлое. Не спасут и забавы четырёхлетней давности, когда она и её приятели брали деревяшки с поперечинами и изображали средневековые поединки. Именно изображали. Немного можно было вынести из тех забав.

Однако и сдаваться поздно. Она сосредоточилась. Пусть меч, но его обладатель выпил, и, может, это сыграет хоть какую-то роль.