Загадочный мужчина (ЛП)

Жена Рика Джоани и Мередит пыталась заставить меня поесть, но я отказалась, сказав, что буду ждать Хока. Он, наконец, прибыл, Джоани приготовила горячие сэндвичи с сыром под острым, нетерпеливым взглядом Хока, завернула их в фольгу, положила в пакет, мы обменялись объятиями и поцелуями, и Хок помчался вместе со мной в свое логово.

По пути он не произнес ни слова. Думаю, это было потому, что его парня подстрелили, и он лежал на больничной койке в критическом состоянии, и находясь в бессознательном состоянии ему предстояло бороться за свою собственную жизнь. Я предполагала, что Хок надеялся, что Бретт выиграет эту битву, потому что я также надеялась на это. По-моему, именно эти мысли заполняли его голову так же, как они заполняли и мою, и хотя я знала Бретта намного меньше, чем Хока, я посчитала что Хоку необходимо поразмышлять над возникшей ситуацией, поэтому не стала его дергать.

Когда мы вошли в его логово, я неосознанно почувствовала страшный голод, поэтому прямиком отправилась на кухню, пока Хок включал сигнализацию. Я развернула сэндвичи и положила их на тарелки, разрезав по диагонали. Хок подошел к холодильнику и достал бутылку воды.

Когда он закрыл холодильник, я предложила ему сэндвич, тихо сказав:

— Малыш.

Он посмотрел на меня, посмотрел на тарелку, взял тарелку, подошел к мусорному ведру, открыл педаль носком ботинка и выбросил сэндвич. Затем он поставил тарелку на столешницу. Я молча наблюдала, как он крадущейся походкой отправился к своему столу, включил ноутбук, настольную лампу, сел, отвинтил пробку у бутылки с водой и сделал огромный глоток.

Пока я наблюдала за ним, я поняла одну вещь — я вообще его не знала. Я знала его полтора года, но только сейчас начинала по-настоящему его узнавать всего лишь неделю назад.

По-видимому, когда один из его парней получает ранение, он становится совсем угрюмым.

Теперь все стало ясно, хорошо, что я это знаю.

Я съела свой сэндвич и старалась всеми силами не нарушать его личное пространство. Немного убралась.

Потом стоя на кухне, крикнула:

— Хок, детка?

Его голова поднялась от изучения экрана ноутбука, но он не сказал ни слова.

— Не возражаешь, если я посмотрю телевизор?

Он только качнул головой и снова уткнулся в экран.

Ладненько.

Я посмотрела телевизор, потом собралась спать. Поэтому выключила телевизор, выключила лампы в гостиной и пошла к Хоку.

Его глаза не покидали экран.

Я стояла напротив него у стола и ждала, когда он обратит на меня свое внимание. После нескольких долгих секунд, он поднял голову, и его глаза остановились на мне.

— Я иду спать, — сообщила я ему.

Он кивнул и снова перевел взгляд на экран. Я прикусила губу, раздумывая, что мне делать.

Тогда я решила сделать именно то, что хотела бы чтобы кто-то сделал это со мной, если бы я была на месте Хока. Я обогнула стол, наклонилась к нему и обняла его за шею. Он повернул ко мне голову, чуть-чуть наклонившись и смотря мне в глаза.

— С ним все будет в порядке, — прошептала больше с надеждой, чем с уверенностью, немного нажимая пальцами на его шею.

Хок не ответил, и когда я говорю не ответил, это значит, что он никак не отреагировал. Не сжал свой подбородок. Даже ни одна мышца не двинулась на его скулах. Не было вспышки в его глазах. Ничего. Тишина.

Поэтому я выдохнула, нагнула голову и прикоснулась своими губами к его, а потом прошептала ему в ухо:

— Скоро придешь спать, да?

Я еще раз сжала пальцы на его шеи, повернулась и ушла. Я приготовилась ко сну, забралась под одеяло, мне потребовалось некоторое время, чтобы заснуть. Я проснулась, когда Хок своим весом придавил матрас, я почувствовала его тепло, он свернулся рядом со мной, его руки обвились вокруг меня, его колено улеглось мне на ноги, я почувствовала, как он нашел свое положение.

Напряжение, которое я чувствовала даже во сне, ушло, я расслабилась в его объятиях, зная, что он свернулся рядом, тепло от его тела просачивалось в меня, а также окутывала его сила, что все будет хорошо.

А сейчас я одна находилась в постели, и это походило, словно я застряла в поле ночью, Хок ушел.

Я отбросила одеяло и выскользнула из его большой кровати, направляясь к лестнице. Я знала, что свет идет от его уголка с потрепанным креслом, поэтому направилась вниз, хотя и не видела его. Я повернула у подножия лестницы, сделала два шага в сторону кресла и остановилась как вкопанная.

Хок сидел под торшером в своем потрепанном кресле. На нем ничего не было, кроме штанов карго, и он согнулся почти в пополам. Локоть лежал на колене, рука свешивалась между ног. Другая рука стояла на колене, и ею он держался за шею. Его голова была низко наклонена вперед, он словно замер в этой позе.

— Малыш, — негромко позвала я, и его голова приподнялась, глаза прошлись по мне, но он не отпустил руку.

И было что-то нехорошее в его глазах. Очень нехорошее.

— Малыш, — прошептала я и стала к нему подходить.

— Я был неправ, — тихо произнес он, когда я подошла.

— В чем? – спросила я.

— С нами, — ответил он, и я остановилась.

— В чем? — по-прежнему шепотом переспросила я.