Загадочный мужчина (ЛП)

— Гвендолин, сколько раз я должен тебе повторять, чтобы ты не затягивала.

— Твой отец прав, дорогая, всякий раз, когда ты медлишь ты становишься подвержена стрессу и плохому настроению, — продолжила Мередит.

— Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, — продолжил отец, словно Мередит ничего не говорила.

— В таком состоянии ты ешь, хотя и не следует и направляешься по магазинам, чтобы купить что-то, что совершенно не следует покупать и от этого становишься еще больше раздражительной, — продолжила Мередит, словно папа ничего не говорил.

— Только душевное спокойствие в состоянии дать тебе управление своим временем, в результате ты будешь без стресса, — продолжил папа.

— И тебе не придется брать на себя так много клиентов, чтобы погасить свой кредит по картам, — продолжила Мередит.

— Я всегда говорю, нужно учиться сосредотачиваться, — упорствовал папа.

— И я всегда говорю, аксессуары — это ключевой момент. Не нужно тратить попусту трудом заработанные деньги на потрясающую одежду в своем гардеробе, когда можно сделать совершенно новый наряд, просто используя шарф! — объявила Мередит. — Во-первых, шарф стоит гораздо меньше, чем десять маленьких черных платьев.

— У меня тринадцать маленьких черных платьев, — вставила я, потому что это был серьезный вопрос и его стоило прояснить.

— Вот видишь! — воскликнула Мередит.

И мне подумалось, как бы Хок отнесся ко мне тогда, когда тридцати трехлетняя женщина, следившая за собой более десяти лет учила меня, когда я была еще подростком, и сейчас прозвенел таймер на кухне.

— Хлеб готов! — воскликнула Мередит.

— Суп тоже, — с улыбкой добавил папа, посматривая на Хока. — Поблагодаришь меня позже, сынок, за радость, которую испытаешь.

— Все к столу, — призвала Мередит, поспешив на кухню.

— Мне нужно поговорить с Хоком, — объявила я.

— Позднее, дорогая, чесночный хлеб не будет ждать... или женщина, — папа улыбнулся и направился к столу.

Я повернула голову в сторону Хока, который направлялся ко мне. Поскольку меня лишили возможности накинуться на него с руганью, у нас осталась единственная возможность объясниться на языке жестов, или войти в транс и начать говорить на непонятном мне языке, или запеленговать свое сообщение в азбуке Морзе, надеясь, что хоть какое-то из них все же проникнет в его мачо анти-коммуникационную крепость, но я решила свое недовольство выразить свирепым взглядом.

Хок проигнорировал все мои попытки свирепости, и как всегда, когда он оказывался рядом, схватил меня за шею, притянув к себе, подталкивая к столу, наклонившись к моему уху прошептал:

— Видно, что у тебя стресс и плохое настроение.

Он улыбался, когда я повернула к нему голову.

— Ради любопытства, ты не знаешь сколько берут киллеры за контракт, и кстати, не мог бы порекомендовать одного?

Мы направлялись к столу, Хок остановился, я соответственно тоже, обхватил меня своими огромными руками и запрокинув голову, расхохотался.

Я наблюдала за ним, напрочь забыв про свою ярость.

Его смех был не громким, но он шел откуда-то из глубин, прямо из живота, такой звучный.

Все еще смеясь, он склонил голову и поцеловал меня. Без языка, но это был поцелуй, определенно поцелуй уверенный и не короткий, и это прямо перед моим отцом, стоящим у обеденного стола.

Оторвавшись от меня, он поднял голову, я же моргнула и со смехом сказала:

— Ты не должен целовать меня в доме моих родителей на глазах у моего отца!

— Я только что сделал это, Душистый Горошек, — ответил Хок.

— Тогда, больше так не делай, — огрызнувшись сказала я.

— Тогда не будет так весело, — в ответ произнес Хок. — Ты заставляешь меня смеяться, детка, и предупреждаю тебя, когда ты сделаешь это в следующий раз, я опять поцелую тебя.

— Я не хотела показаться смешной, — растерянно объяснила я.

— Ну, так тебе это удалось.

— Как я могу это контролировать, не зная, обнаружишь ты что-нибудь смешное в моих словах или нет?

— Причина в том, что ты очень любишь спорить, поэтому поцелуй может произойти в любое время, детка.

Я открыла рот, чтобы возразить, когда поймала себя на мысли, что у нас имелись слушатели. Я повернула голову и увидела улыбающегося отца, и чисто по наитию (потому что такой улыбки раньше у него не видела) поняла, отец улыбался довольной улыбкой, с теплотой, что его дочь была на крючке у Мистера Очень, Очень Правильный. Я также увидела Мередит, стоящую рядом с отцом и кухонными варежками, удерживающей поднос с лазаньей, с улыбкой, которая отчетливо говорила, что она вышла замуж за Мистера Очень, Очень Правильный, и она была очень довольна, что ее любимая падчерица последовала по ее стопам.

Я полностью... лопухнулась... облажалась.

Я оторвалась от Хока и заявила:

— Я думаю, нужно выпить Cosmo.

Папа хмыкнул и двинулся к холодильнику, сказав:

— Не думаю, дорогая, тебе еще нужно работать, — он оглянулся через плечо на Хока. — Еще пива?

Еще? Пива?

И сколько он тут уже находился и с каких это пор такие накаченные, горячие парни пьют пиво?

— Да, — ответил Хок, и я посмотрела на него.

— Ты пьешь пиво?

Он взглянул верху-вниз на меня.

— Да.