Загадочный мужчина. Почему он вначале не хочет жениться, а потом – разводиться?

Я знаю мужчин, которые ходят на катамаранах или участвуют в ежегодных лыжных забегах, чтобы получить подтверждение того, что они до сих пор в хорошей физической форме. Яростными пропагандистами здорового образа жизни являются мужчины зрелого возраста, которым пришлось, пережив психологические кризисы, выработать новые привычки питания и тренировок. Известный эстрадный артист Ефим Шифрин рассказывал, как впервые пришел знакомиться с Пугачевой еще совсем молодым, едва за тридцать, и был убит тем, что примадонна приписала ему десять лишних лет из-за избыточного веса и оплывшего лица. С тех пор он занимается с личным тренером и выглядит в свои «за пятьдесят» лучше, чем когда-то в тридцать. Досадно только, что хорошая физическая форма для эстрадных исполнителей становится одной из составляющих их личностного нарциссизма. Тело снова напоминает нам, как тесно связано телесное и психическое и в какой фатальной зависимости от социального статуса могут находиться наши телесные проявления.

Еще одним агитатором за здоровый образ жизни и ходячей рекламой неувядающей мужской молодости является все тот же режиссер Андрон Кончаловский. Ходячей в прямом смысле: на экране он – на беговой дорожке. По его же заверению, он стал следить за собой очень рано. Утренний рацион режиссера неизменно включает соки – морковный, апельсиновый, яблочный. Череда браков Андрона с молодыми и красивыми женщинами оставляет впечатление, что он всю свою жизнь бежал от старости, не пропустив ни одного кризиса своей жизни – ни психологического, ни творческого. Свою нынешнюю (будем надеяться, последнюю) жену Юлию он посадил на велотренажер. Именно она воплотила мечту Андрона о здоровом питании, став ведущей программы «Готовим дома» – в образе худенького, шустрого поваренка, у которого нет ни грамма лишнего веса и ни одной свободной минутки.

«Можно быть гурманом и при этом не страдать раблезианским гедонизмом и чревоугодием. Сдержанность, самообладание, воля, рациональный подход к своим плотским потребностям не противоречат российской пассионарности. Можно с таким же энтузиазмом следить за своим собственным телом». Вот что сказал нам Андрон Кончаловский, которого в его почти восемьдесят назвать стариком язык не повернется. При высоком энтузиазме и деятельности такой человек никогда не будет производить впечатление старика. А пример похудевшего на двадцать килограммов брата Андрона Никиты Михалкова показывает нам, что здоровый образ жизни может стать нормой – пусть вначале нормой звездной семьи, а потом – тысяч мужчин, которые еще вчера не знали, как жить дальше.

Существует и другая принципиальная норма, мешающая заняться собой. Это аскеза, предполагающая пренебрежение как своими психологическими, так и физическими потребностями. На бытовом уровне это проявляется и в безудержном пьянстве, и в хамстве. Хамство – игнорирование запросов, переживаний и чувств других людей, логическое продолжение пренебрежения к запросам собственного Я.

Плохая физическая форма становится показателем внутренней распущенности человека, его неспособности к самообладанию, упорядоченности, а также недостатка самоуважения к себе и другим. Хотя, конечно, физическая форма сама по себе не решает психологических проблем. Будем надеяться, что она придает мужчинам уверенности. А в некоторых случаях обозначает новый уровень проблемного существования мужчин.

Улучшающийся на глазах внешний вид российских мужчин очень быстро прошел свою критическую точку. Мы не успели оглянуться, как на повестку дня был поставлен вопрос о метросексуалах, гомосексуалистах и транссексуалах, то есть тех категориях граждан, которые уделяют особое внимание внешности и поставили своей целью переплюнуть женщин в их стремлении к внешнему лоску.

Поскольку эти категории мужчин не открывают никаких новых перспектив взаимоотношений мужчин и женщин, я оставила бы их вне рассмотрения. В советские времена дежурной темой женских разговоров были мужская неаккуратность, нежелание мужей не то что мыть руки перед едой, но и принимать душ перед соитием.

Что-то существенно изменилось.