Загадочный мужчина

Он прищурился, а потом спросил:

— Ты помнишь наш разговор прошлой ночью?

Ой-ой.

— Какой? — нерешительно поинтересовалась я.

— Когда я тебе сообщил, что сначала увидел тебя, а потом вошел в ресторан, в котором ты сидела за барной стойкой, привлекая взгляд каждого мужчины к себе.

— Я не развлекала и не привлекала взгляд каждого мужчины в ресторане! — огрызнулась я.

— Детка, привлекала.

— Нет.

— Я говорю, да.

Я наклонилась немного вперед.

— Не привлекала.

— Душистый Горошек, ты поправляла волосы, ерзала на стуле, сосала соломинку, одного смеха твоего вполне достаточно, чтобы у мужчин встал член...

Еще один плюс своего рода. Я имею в виду, конечно же я рада, что спустя столько времени, я узнала, что мои усилия тем вечером не пропали даром, и он оказывается все их заметил, но я не собиралась сообщать ему об этом.

И было еще кое-что хорошее — ему нравился мой смех.

Ладно, пошли дальше.

— И как это связано… с Тэком? — подсказала я.

— Ты не видишь здесь никакой связи?

— Хм... нет.

— Ты не была у себя на лужайке перед домом вчера днем со мной, Лоусоном и Тэком?

Ой-ой.

— Была, — огрызнулась я.

— И ты не была в своем кабинете, когда заявился твой Трой?

Мда. Я догадываюсь куда он клонит.

— Это не в счет, я знаю Троя…

Хок прервал меня:

— Трой идет в счет.

Вероятно, он был прав.

Хок продолжил:

— Также, как и я.

Я скрестила руки на груди.

— Ты можешь поскорее закончить свою мысль?

— Дело в том, что ты относишься к тем женщинам, когда она вызывает тебя, потому что у них сломалась духовка, ты поднимаешь свою задницу с дивана и идешь к ней, несмотря на то, что была середина матча.

Ох, мать твою. Вот оно, так и было. Я позвонила Трою, как раз в середине игры Broncos.

Господи, я ненавидела, что Хок знал обо мне все.

Еще один минус!

— И ты относишься к тем женщинам, когда мужчина видит, как ты сворачиваешься калачиком, и он готов сделать все, что в его силах, чтобы такого больше не повторилось.

Я прищурилась.

— Вот почему ты здесь?

Он отрицательно покачал головой.

— Я здесь потому, что когда ты кончаешь, а кончаешь ты жестко, ты не сдерживаешься, но ты продолжаешь цепляться, хотя тебе и трудно. Я здесь из-за того, что ты называешь меня «малышом» в этой кровати, когда мой член глубоко в тебе. И я здесь, потому что ты не стесняешься кидаться нашими отношениями, по сравнению с другими женщинами, которым явно не хватит смелости даже шикнуть на меня. Видишь ли, ты боишься, но все равно делаешь, и это особая причина, почему я хочу быть здесь.

Я ничего не могу ответить, поэтому молчу.

Но потом спрашиваю:

— А Тэк?

— Твое поведение, детка, в Ride, когда ты впала в ярость, переходящую в истерику, на такое не способна ни одна женщина, окруженная байкерами «Хаоса», да еще читать проповедь о своей сестре и Барби и это тебе бл*дь не ТВ-шоу.

Я прищурилась.

— Откуда ты знаешь о моей проповеди Барби?

— У меня есть «глаза» в Ride, Душистый Горошек, я наблюдал, как ты выплескивала информацию Тэку, и честно говоря, не был счастлив от этого.

Это меня удивило.

— У тебя есть «глаза» в Ride?

— Да.

— Зачем тебе «глаза» в Ride?

— Тебе не стоит этого знать.

Это правда. Я действительно не хочу этого знать, вернее лучше не знать.

— Ладно, твоя взяла, — ответила я. — Теперь мы можем перейти к хорошей новости?

— Да, — сказал он. — Хорошая новость — пожар был локализован только в гостиной. Мой брат работает в Управлении пожарной охраны, он оказался на месте утром и сообщил, что твой ноутбук в порядке.

У него есть брат? То, что у него была мать «немного с приветом», а кто еще может дать своему сыну такие необычные имена, но определенно крутые, но еще и был брат, который работал пожарным?

Мне было трудно справиться с таким потомком информации за последнее время, полтора года я ничего о нем не знала, только ночные визиты и множественные оргазмы, теперь количество информации зашкаливало.

— У тебя есть брат? — спросила я.

— Да, — ответил он.

— Может у тебя есть еще братья и сестры? — поинтересовалась я.

— Да, — ответил он.

— Кто? Сестра? Брат? Два? Двенадцать? — продолжала я выпытывать.

— Еще один брат, — ответил он.

Господи Боже мой! Оказывается, по земле бродили трое итальянско-кубинско-пуэрториканских мужчин Дельгадо. Почему я не знала этого? Как женщина, я однозначно должна была инстинктивно почувствовать их присутствие.

— А ты какой? — продолжила я свой допрос.

— Что какой? — переспросил он.

— По счету, ты какой? Первенец, средний или последний?

— Первый.

Черт, неудивительно, что он был таким властным. Первый из трех мальчиков.

— Детка, ты слышала, что я тебе сказал насчет ноутбука? — спросил Хок.

Я моргнула и внимательно посмотрела на него, а потом спросила:

— А как их зовут? Фолкен и Игел? (Falcon and Eagle Сокол и Орел, прим. Пер.)

У него тут же появились ямочки на щеках, и он ответил:

— Меня зовут Фолкен.

— Тебя же зовут Хок.

— Нет, детка, мое среднее имя — Фольконе.

Я снова моргнула.

— Твое второе имя Фольконе?

— Я же говорил тебе, что моя мать сумасбродна.

— Это по-итальянски?

— Да.

— А как зовут твоих братьев?

— Вон и Джури.

Господи. Его мать была однозначно сумасбродной.