Загадочный мужчина

Ее рот скривился, она тряхнула волосами, которые, к сожалению, были такими же как у меня (за исключением покрашенных прядей) потом развернулась, и не глядя ни на кого, направилась на выход.

Я подошла к холодильнику, раздраженная и готовая разразиться обильной тирадой.

— Знаете, я предпочла бы, чтобы меня снова взорвали зажигательными бомбами. Нет! — поправила я саму себя, рывком открывая холодильник и потянувшись за песочным тестом. — Обстреляли из машины. Я бы предпочла лучше вытерпеть еще один автомобиль, чем проходить через это снова. — Я захлопнула дверцу холодильника и направилась к висевшим ножам, взяв первый попавшийся наугад. Я вытащила разделочную доску с полки, и подошла к кухонному уголку в виде подковы, где стояла Мередит и с грохотом опустила разделочную доску. — И тебе стоит знать, Мередит, что я не виню тебя. Джинджер — это Джинджер, но мы все семья, все. — Я взмахнула ножом. — Мы не знали, что такое может, в конце концов, произойти. — Я опустила тубу с тестом на разделочную доску и начала нарезать его, сильные пальцы схватили меня за запястья, и я почувствовала сильное тело, прижавшееся ко мне.

Я посмотрела на Хока.

— Брось это песочное тесто, детка, — прошептал он.

— Нет, Хок, это тесто — все, — ответила я, вытаскивая запястье из его руки и снова взмахнув ножом.

Он поджал губы и предложил:

— Хорошо, тогда в твоем нынешнем состоянии будет лучше, если ты не будешь махать тесаком.

— Я не машу..., — замолчала я, опуская нож и заметив, что это был огромный, черт побери, топорик для мяса. — Вот черт, — пробормотала я.

Его рука вернулась к моему запястью, и он медленно забрал у меня топорик и отдал его матери, которая стояла рядом.

Именно в этот момент я вспомнила, что мы ни одни, а также вспомнила, что жизнь на данном этапе потерпела полное фиаско, поэтому я разревелась.

Хок обнял меня, я обхватила его теплую спину и прижала лицо к его груди.

Его рука скользнула вверх и обхватила мою шею сзади.

Наступила тишина, перемежающаяся ропотом разговоров моих родителей, которые беседовали с семьей Хока, но я не обращала внимания на них, потому что присутствие других людей, когда ты распадаешься на кусочки, было возможным, поскольку часть людей является твоей семьей, а часть принадлежат горячему парню, стоящему рядом с тобой, с которым ты спишь, и не смотря на то, что только сегодня я познакомилась с его родителями и братьями, и они только что стали свидетелями неприятной семейной сцены, которую я закончила своими разглагольствованиями и размахиваниям топориком для мяса, это был своего рода моральный долг.

Когда мои рыдания стихли, я автоматически стала искать родные лица.

Я повернула голову и отыскала глазами Мередит.

— Я знаю, что Мария делает завтрак, но можешь ты сделать мне пончики? — шепотом попросила я.

— Я пойду в магазин за тестом и растительным маслом, — тут же объявил папа, и я скорее почувствовала, чем увидела, как он направился в сторону двери, потому что не спускала глаз с Мередит.

В ее глазах тоже стояли слезы, но она улыбнулась мне.

Да, все стало намного лучше.

Я тоже улыбнулась, прижавшись щекой к груди Хока, его руки по-прежнему крепко прижимали меня к себе.

И я крикнула вдогонку папе:

— Не забудь шоколадную глазурь!

— Будет сделано, — прокричал папа в ответ.

Я ощутила что-то спиной и прижалась другой щекой к широкой груди Хока, повернув голову и увидела Гуса.

Он смотрел на сына.

— Я считаю хорошим знаком, что после семейной драмы, Гвен продолжает заботиться о своей классной заднице, — отметил он.

— Гус! — закричала Мария.

Я засмеялась.

А также засмеялся Хок, хотя очень тихо, я чувствовала, как сотрясается его тело от смеха.

Он чувствовал себя на самом деле хорошо.

Хок перестал смеяться, и я отпустила его, лишаясь его теплого стального тела, Мария пробормотала:

— Она может и ослеплена им, но не боится пользоваться тесаком для мяса. Я научу ее некоторым хорошим вещам, — и я опять засмеялась.

* * *

Когда начало темнеть Хок отправился по делам, ничего не объясняя.

До этого мы — моя семья и его — ели яйца, тосты, бекон и домашние пончики, сделанные из замороженного бисквитного теста, хорошо прожаренные, а затем покрытые глазурью.

Домашние пончики были также хороши, чтобы залечить полученную душевную траву, как и песочное замороженное тесто для печенья, ну, если чуть-чуть не совсем уж настолько хороши, но этим утром они произвели свой исцеляющий эффект, потому что их сделала Мередит.

Папа и Гус тут же нашли общий язык, Мередит и Мария тоже. Вон и Джури оба такие же крутые, как и их брат, относились ко мне со всем вниманием. Но большую часть своего времени после пончиков я провела, играя в прятки с Хавьером и Санто. В логове Хока мест, чтобы спрятаться было и не так уж много, но зато было достаточно места, чтобы искать. Я совершила одну ошибку, начала щекотать их, когда нашла в первый раз, им понравилось, поэтому они все время заставляли меня искать их и находить станосилось все легче и легче. В конце концов Хавьер попытался спрятаться, продолжая хихикать и называя меня «Нэнни!», Гвен он не мог выговорить.