Загляни в себя. Ни воды, ни луны

И Будда сказал следующее: “Пока все, кто страдают снаружи, не войдут, я не могу войти. Я войду последним”. В этом - грусть. Этот рассказ воистину прекрасен; никто не может стоять у этой высшей двери - это правда. Нет никакой двери и нет никакого привратника. Вы падаете - и нет способа остановить это. Эта история прекрасна - она показывает, символическим образом, сознание Будды, его сомнения, его страдания. Не его сомнения, а сомнения других заставляют его грустить.

Когда вы пробудились, а все другие глубоко спят и им снятся кошмары - они кричат, вскакивают, плачут. А вы знаете, что все это лишь сны, а эти люди так пьяны и так глубоко спят, что вы не можете помочь. Если вы попробуете разбудить их, они начинают злиться. Они говорят: “Почему ты тревожишь наш сон? Кто ты такой?”

Вы не можете разбудить их, и вы должны видеть их страдания и страдать за них. Будда грустен из-за вас.

Будда глубоко смеется. Все его бытие наполнено смехом, подобно тому как дерево в цветении - все становится танцем. И эти оба чувства встречаются в нем: смех, рвущийся наружу - и все же он не может смеяться из-за вас, и грусть, которую вы создаете - они оба встречаются, и эта встреча создает улыбку. В этой улыбке есть и смех, и слезы.

Вы не можете улыбаться, вы можете или смеяться, или плакать. Когда вы плачете, как вы можете смеяться? Потому что вы плачете всегда ради себя. Когда вы смеетесь - вы смеетесь, как вы можете плакать? Потому что вы смеетесь для себя. В Будде это исчезло, теперь его уже нет, произошла встреча со всем. Два элемента встречаются: его сознание, которое стало совершенным, и, повсюду, миллионы сознаний, которые также совершенны, и - страдание, ненужное страдание без всякой причины. Эти два элемента встретились - и грустная, и, все же, счастливая улыбка отразилась на его лице.

Он не может плакать, потому что то, что вы делаете, настолько глупо... он не может смеяться, потому что для вас эго будет слишком тяжело. В лучшем случае, он сможет улыбаться. Это и происходит, поэтому улыбка стала символом просветленного.

С этими словами Иккью открыл путь так ясно, что Нинакава улыбнулся и ушел.

Это не было смертью, но лишь уходом - уходом в другой мир, уходом в другое рождение. Никто не умер. Если вы можете умереть с улыбкой, тогда вы знаете искусство умирать, а вся религия состоит в искусстве умирать, ничего, кроме этого.

Теперь я повторю первую историю, с которой мы начали. Так легко забыть... И вы бы хотели забыть ее; забывчивость - это трюк.

В эти десять дней мы говорили о сутре “Ни воды, ни луны”. Это останется лишь разговором - слова, слова и слова, если вы не готовы умереть. Будьте все время на смертном одре. Будьте подобными Нинакаве. Тогда эти слова будут такими ясными, какими никогда не были слова Иккью. Вы можете так же улыбнуться и уйти - помните.

Монахиня Чийоно училась многие годы, но не могла достичь просветления.

Как-то ночью она несла старое ведро, наполненное водой. По дороге она наблюдала, как полная луна отражалась в ведре с водой.

Вдруг бамбуковые полоски, стягивавшие ведро, разорвались, и оно разлетелось на части. Вода хлынула наружу, отражение луны исчезло, и Чийоно стала просветленной.

Она написала такие стихи:

Так и эдак пыталась я сохранить ведро в целости,

надеясь, что слабый бамбук никогда не порвется.

Внезапно дно у ведра отвалились -

нет больше воды, нет больше луны в воде.

Пустота в моей руке.

Идите с пустотой в своих руках, потому что это все... Это все, что я могу предложить вам, и нет ничего больше, чем это. Это мой подарок: идите с пустотой в своих руках. Если вы несете пустоту в своих руках, тогда все становится возможным. Не несите то, чем вы обладаете, не несите знания; не несите ничего, что наполняет ведро и становится водой, потому что тогда вы будете видеть лишь отражения. В богатстве, в имуществе, в машинах, престиже вы видите лишь отражение полной луны. А полная луна ждет вас.