Загнанная в ловушку. Дело Пентагона

— А ты-то чем лучше? — фыркнул он. И впервые был бесспорно прав на мой счет. — Собирайся, я забрал документы на твою выписку.

— Я никуда с тобой не поеду! — огрызнулась я.

— Поедешь. За ошибки, Джоанна, всегда приходится платить. Забудь о том, чтобы свалить со своим мальчиком. Либо ты едешь со мной, либо предстанешь перед судом. — Если можно было верить выражению его лица — Шон не шутил. Он был в ярости. Ну еще бы, я ведь убить его пыталась.

После этих слов Картер нас оставил. И я увидела именно то, что заставило меня сдаться вернее всего остального: он был в шоке. Он прощал мне очень многое. И Шона, и вранье, и карьеризм, но не ручник. Не попытку преднамеренного убийства.

Вернувшись в дом Шона, я закрылась в своей комнате. Адреналин прошел, и до меня медленно начало доходить, насколько плохие дела. А ведь я не собиралась умирать, я даже Картеру вред причинять не хотела, просто временно спятила. Состояние аффекта, вот как это называется. Оно существует. Это не умаляло моей аморальности, и осознав все вышеперечисленное, Джоанна Конелл забралась в кровать, укуталась в одеяло по самый нос и занялась интереснейшим делом — созерцанием противоположной стены. Выбиралась из добровольного заточения исключительно ради еды. Шли дни, а я никак не могла избавиться от мысли, что я ужасный человек, и мой поступок был не просто страшным до невероятия, я из-за него потеряла Киану…

В таком режиме прошло не меньше недели, прежде чем Картер вызвал подкрепление в лице Керри. Она не стала ничего говорить, просто легла рядом и обняла меня. Мне потребовалось несколько часов такой вот человеческой поддержки, прежде чем прорвало, и я все ей рассказала. Разумеется, подругу мои слова шокировали, но затем Керри сделала то единственное, что могла, наверное, только она — потребовала, чтобы в следующий раз я больше советовалась с ней. Не варилась в собственном соку, не сходила с ума в одиночестве. Она обещала сидеть и до победного искать выход вместе со мной!

Этим же вечером я вышла из комнаты и обнаружила Шона на кухне. Он с совершенно невозмутимым видом читал газету. Я медленно прошла в помещение и села напротив, а затем осторожно произнесла:

— Я пыталась тебя убить. Прости.

— Забудь, — сухо бросил он.

— Картер, я чуть нас обоих на тот свет не отправила. Потому что ты меня довел до белого каления. Но я это сделала. Ты мог умереть, алло!

— Знаю. — И, наконец, отложил газету.

— И?

— А что и? Что тут сказать? Я не верю, что ты маньячка, на досуге промышляющая убийством собственных любовников. Но в следующий раз ради спасения собственной шкуры буду осторожнее в выборе выражений.

— Ты должен быть зол! — не выдержала я.

— Я был, — кивнул Шон. — Но за то время, что ты помирала от раскаяния, я твоим состоянием удовлетворился и перекипел.

Что тут было добавить? Лично я бы бесилась значительно дольше… Но раз уж у нас все по-прежнему, я окончательно обнаглела:

— Киану не звонил?

— Думаю, он больше не появится, Джоанна, смирись. Навряд ли такой милый мальчик когда-либо поймет твою выходку.

После этих слов я закрыла лицо руками и заплакала. Даже скрывать это смысла не видела, а Шон просто встал со стула, вышел из кухни и плотно закрыл дверь.

Когда я вернулась в университет, обнаружила, что Шон не рассказал о моей выходке ни одной живой душе. Только Киану. Да и то, видимо, чтобы своего добиться. Иными словами, Картер принял на себя весь удар. Он ехал слишком быстро, он не справился с управлением, он чуть не убил свою очаровательную ни в чем не повинную подружку. Из-за этого я чувствовала себя только хуже. Я не только преступница, но и трусливая лгунья.

Шона я его вообще не понимала. Он обращался со мной по-скотски только наедине. В глазах же окружающих не ронял никогда. Правда ли, что он это делал только ради сохранения дистанции? Но, как бы то ни было, я действительно считалась его собственностью, о которой он заботился не скупясь на средства.

Вот такая у нас была суровая правда. И такая мораль. Шон считал, что я принадлежу ему, а я и не отрицала. Кстати, боюсь, с тех пор, несмотря на все неурядицы и обиды, не так много изменилось, ведь в силу нких космических причин он помогает мне спасти отца, а я переживаю, что обидела его тем утром, в Риме.

Глава 15. Теперь вы летаете в Сидней

Сидя в своей комнате, я в тысячный раз прослушиваю разговор Манфреда и Кристофера. Жду божественного озарения, однако оно упорно отказывается снисходить. У меня тут полный набор доказательств вины Монацелли, но я понятия не имею, как им воспользоваться, не потопив тех, кто того не заслужил. Учитывая страсть Леклера к Шону, он обязательно попытается и его уничтожить, а потому я тяну, не отдаю Леклеру улики.