Загнанный зверь

Мир открыт для тех, кто вдвоем: для супругов, любовников, матерей и дочерей, отцов и сыновей. Повсюду вокруг себя мисс Кларво видела пары — мать и отца, а теперь мать и Дугласа, — и при виде их она ощущала, как сердце ее обрастает ледяной коркой.

— Поезжайте в Англию, — продолжал Блэкшир. — Или в Швейцарию. Я слышал, зимой очень хорошо в Санкт-Морице.

— Что мне делать в таких местах?

— А что делают другие?

— Этого я не знаю, — серьезно сказала она. — Я утратила контакт с людьми.

— Надо наладить его снова.

— А как можно найти то, что потеряно? Вы что-нибудь теряли, мистер Блэкшир?

— Да. — Он подумал о своей жене и о своих бесконечных молитвах про себя, в которых он предлагал Богу: возьми мои глаза, руки, ноги, все что угодно, но оставь мне Дороти.

— Простите, — сказала мисс Кларво. — Я не подумала… я забыла…

Блэкшир закурил сигарету. Руки его дрожали от злости и от горьких воспоминаний, он вдруг почувствовал ненависть к этой нескладной женщине, которая все делала не так, как надо, и вовсе не думала об окружающих, была неспособна на заботу о ком бы то ни было, даже о собаке.

— Вы просили у меня совета, — сказал он совершенно бесстрастно. — Очень хорошо. Насчет недостающих денег вам придется обратиться в полицию. Хотите вы этого или нет, это ваш гражданский долг.

— Долг, — медленно повторила мисс Кларво, будто слово это обладало привкусом, подлежащим анализу, острым ароматом прошлого и вызывало в памяти касторку и алгебру, невыплаканные слезы, заусенцы и чернильные пятна от протекающей авторучки. У мисс Кларво было тонкое обоняние, она улавливала и определяла любые запахи, как бы ни выветрило их время.

— Что же касается этой женщины, Эвелин Меррик, то я уже дал вам хороший совет: устройте себе каникулы. Бывают такие ненормальные люди, которые получают наслаждение от анонимных звонков незнакомым или малознакомым людям.

— Она назвала себя. Звонок не был анонимным.

— Только в отношении вас. Но вы ее не знаете. Никогда не слышали о ней прежде, так ведь?

— Мне так кажется. Но я не уверена.

— А обычно вы хорошо запоминаете людей — имена, лица, речи?

— О да. — И мисс Кларво с горьким удовлетворением кивнула. — Я их запоминаю.

Блэкшир встал и, подойдя к окну, выглянул на улицу. Начался вечерний час пик, люди сновали во всех направлениях, спешили добраться домой: в Вествуд или Тарзану, в Редондо-Бич или Глендейл, в Эскондидо или Хантингтон-парк, в Шерман-Оукс или Линвуд. Как будто поступил заказ эвакуировать Голливуд и всей эвакуацией руководил один-единственный полицейский, регулировщик дорожного движения с пронзительным свистком.

Обернувшись через плечо, Блэкшир сказал:

— Вы не из тех, кто с готовностью следует советам.

— То, что вы предлагаете, невозможно. Я не могу оставить Лос-Анджелес как раз сейчас по причинам личного характера. — И она туманно намекнула: — Моя семья.

— Понимаю. Что ж, я попытаюсь помочь вам, но боюсь, не найду способа оказаться вам полезным.

— Такой способ есть.

— Какой?

— Найти ее.

Нахмурившись, Блэкшир обернулся к собеседнице:

— Зачем?

— Я хочу… я должна увидеться и поговорить с ней. Мне необходимо избавиться от этой… неопределенности.

— Возможно, эта неопределенность сидит у вас внутри, Элен. Встреча с незнакомкой может не спасти вас.

Элен властным жестом подняла руку, как будто хотела заставить собеседника замолчать. Но почти сразу же уронила руку и сказала:

— Может быть, и нет. Но вы могли бы попытаться.

— Для зацепки у меня одно только имя.

— Нет. Есть кое-что еще. Как вы, надеюсь, помните, она сказала, что на днях станет знаменитой, ее… ее тело будет выставлено во всех музеях страны. Это должно означать, что она позирует художникам, она — натурщица.

— В этом городе натурщиц — пруд пруди.

— Но это отправная точка для поиска. Разве нет агентств по найму натурщиц?

— Есть.

— Вот там и можно попытать счастья. Я вам заплачу, конечно. Я заплачу…

— Вы забыли одну вещь.

— Какую?

— Я не нанимаюсь на подобную работу.

Минуту она помолчала.

— Вы обиделись, что я предложила деньги? Извините. Когда я предлагаю заплатить кому-нибудь, я никого не хочу этим оскорбить. Просто деньги — это единственное, что я могу предложить.

— Вы невысокого мнения о себе, Элен.

— Оно у меня не от рождения.

— Откуда же?

— Это слишком долгая история, чтобы ее рассказывать, и слишком скучная, чтобы ее слушать.

— Понимаю.