Загнанный

— Что с твоим подчиненным, Петр Петрович? — бросила Маргарита высокому рыжеволосому мужчине у стены.

— Возраст, — пробурчал тот.

— С этим надо что-то делать, — задумчиво сказала Маргарита, подходя к креслу, — Алексей Иванович, всю неделю, каждый вечер мне на стол результаты ваших ежедневных продаж! Не сданный отчет — штраф! Петр, проконтролируешь. Компания все равно будет идти вперед, а с вами или без вас, Алексей Иванович, это уж решать вам. Никому не будет поблажки. Никакой зоны комфорта! Кто не будет бежать вместе со всеми в одной упряжке, тот сдохнет выброшенный на обочину! Всем понятно?!

Последние слова Маргарита произнесла жестко и громко. Не столько для него, сколько для остальных. И те, опустив глаза и одобрительно кивая, заелозили брендированными ручками в красных корпоративных блокнотах.

«Не зря говорят, женщины эмоционально сильнее, — подумал он, — мне бы сейчас ружье».

* * *

Он быстро шел к лифту по длинному коридору бизнес-центра «Космос». В ушах заезженной пластинкой монотонно крутилось гадкое хихиканье за спиной.

«Дай Маргарита команду „ату его“, с каким животным наслаждением они растерзали бы меня», — подумал он.

Перед лифтом его догнал тот самый рыжий Петр Петрович.

— Отгреб по полной, Иванович? — ехидно хлопнул по плечу, — теперь всю неделю на ковер к «крестной маме». Как ты ее выдерживаешь? Я на твоем месте давно бы уволился. Хотя… ну уволишься, и куда… кто тебя возьмет? Да, Иванович, не завидую я тебе.

Он громко и противно расхохотался.

— Ну, давай, до вечера, — и строго помахав пальцем, добавил, — и про отчеты не забудь!

Он ускорил шаг и через мгновение скрылся в плотно набитой людьми кабине лифта.

«Смейся, смейся, — проводил его взглядом Алексей Иванович. — И для тебя патрон найдется».

II

Холодный дождь шел весь день. И день незаметно перерос в невыносимо мрачный вечер. Ноябрь — месяц, когда его депрессия достигает своего годового максимума. А сегодня, как назло, она еще усилилась начавшимся с утра насморком и головной болью.

В блеклом свете луны песчаная тропинка блестела небольшими мелкими лужицами, разбросанными на черном мокром песке. Туфли совсем промокли. С трудом огибая лужи, он, наконец, добрался до калитки. Он остановился отдышаться. Затем открыл навесной замок и ступил на вымощенную галькой дорожку, ведущую к крыльцу небольшого загородного дома. Здесь он жил вот уже три года. Дом достался ему по наследству, да так и остался единственной его собственностью после кошмарного двадцатилетнего брака. С бывшей женой отношений он не поддерживал. А единственный взрослый сын уже много лет жил за границей и скорее всего, забыл о его существовании. Других близких родственников у него не было. Вот так, каждый вечер, он приезжал сюда после работы, готовил нехитрый ужин и забывался нервным беспокойным сном.

Он почти поднялся на крыльцо, как вдруг где-то совсем близко, в кустах малины услышал тихий собачий рык.

«Что за черт», — подумал он, всматриваясь в черноту зарослей.