Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? (сборник)

– Взгляните на пашу молодежь, дамы и господа. Свеженькие как огурчики после двухсот шестнадцати часов всемирного чемпионата по танцевальному марафону, состязаний в мастерстве и выносливости. Ребятам гарантировано семиразовое питание – три главных блюда и четыре легкие закуски. Некоторые за время состязаний даже прибавили в весе; штат наших врачей и медсестер находится наготове и неустанно заботится о том, чтобы все участники были в наилучшей спортивной форме. А теперь я попрошу пару номер четыре, Марио Петрони и Джеки Миллер, о сольном выступлении. Ну, покажитесь нам, номер четыре. Вот они, дамы и господа, не чудесная ли парочка?!.

Нескладный итальянец Марио Петрони и щуплая блондинка Джеки Миллер под жидкие аплодисменты поднялись на сцену. Они что-то сказали Рокки, а потом принялись отбивать чечетку, причем делали это очень плохо Впрочем, казалось, ни Марио, ни Джеки не отдавали себе отчета, что их чечетка никуда не годится. Когда они закончили, несколько человек бросили на площадку монеты.

– Погуще, дорогие друзья, – призвал Рокки. – Пусть прольется серебряный дождь! Погуще, погуще.

О площадку звякнули еще несколько монет. Марио и Джеки их собрали, проходя возле нас.

– Сколько? – спросила Глория.

– Семьдесят пять центов, – ответила Джеки.

– Откуда ты, малышка? – спросила Глория.

– Из Алабамы.

– Это и видно.

– Нам бы тоже нужно подготовить номер, – сказала Глории. – Немного подзаработать не помешает.

– Радуйтесь, что ничего не умеете, – вмешался Марио, – эти выступления – лишняя морока, да и ногам не на пользу.

– Вы уже слышали насчет дерби? – спросила Джеки.

– А что это?

– Какие-то гонки, кажется. В следующем перерыве нам, видимо, скажут, в чем дело.

– Да, дело начинает забирать круче, – заметила Глория.

ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЕ – СОВЕРШЕНИЕ УБИЙСТВА ПЕРВОЙ СТЕПЕНИ…

5

В раздевалке Рокки Граво представил нам Винцента (Сокса) Дональда, одного из организаторов марафона.

– Послушайте, ребята, – сказал Сокс, – не расстраиваетесь из-за того, что люди пока почти не ходят на марафон. Чтобы раскрутить подобное мероприятие, нужно время. Вот мы и решили придумать нечто совершенно новое, что наверняка привлечет зрителей. А теперь я расскажу, о чем речь. Мы нарисуем на площадке овальную беговую дорожку, ну как на стадионах, и каждый вечер здесь будут проводиться пятнадцатиминутные забеги. Участвуют все пары. Проигравшие дисквалифицируются. Гарантирую, после этого сюда повалят толпы народу.

– Ну да, включая безбилетников, – хмыкнул кто-то.

– Внутри овала разместим несколько раскладушек, – продолжал Сокс, – и доктор со своим персоналом по время дерби будут наготове. Если кто-то из участников сойдет с дистанции, его партнеру два круга будут засчитывать за один. Вот увидите, ребятки, народ к нам так и повалит. Подождите, если дела пойдут, тут еще появятся тузы из Голливуда… Ну а что с питанием? У кого-нибудь есть жалобы? Отлично, ребята, мне это нравится. Если вы поддержите нас, мы поддержим вас.

И мы вернулись на площадку. Никто из участников не нашел что возразить. Видно, они считали хорошей идеей все, что способно привлечь сюда людей. Когда я присел на барьер, ко мне подошел Ролло. Оставались еще две минуты перерыва перед новым двухчасовым туром.

– Не сердись на то, что я тебе говорил, – сказал он. – К тебе это не относится, только к Глории.

– Я знаю. Глория в порядке. Просто она зла на весь свет, вот и все.

– Постарайся ее утихомирить.

– Тяжело, но сделаю, что смогу, – пообещал я.

Потом взглянул на дверь женской раздевалки и с удивлением увидел, что Глория и Руби выходят на площадку вместе. Я пошел им навстречу.

– Что ты думаешь о дерби? – спросил я Глорию.

– Лучший способ от нас избавиться, – ответила она.

Свисток возвестил о начале следующего тура.

– Сегодня тут не больше ста человек, – заметил я.

Я положил руку Глории на плечи, она обняла меня за талию, и так мы ходили по паркету. Это разрешалось. Первую неделю марафона нужно было танцевать все время, но потом уже было достаточно просто непрерывно двигаться. Вдруг я увидел Джеймса и Руби, они приближались к нам, и по лицу Джеймса я понял – что-то не в порядке. Хотел было избежать встречи, но деваться было некуда.

– Я тебе говорил, чтобы ты оставила мою жену в покое. Ты что, не слышала? – накинулся он на Глорию.

– Пошел ты в джунгли, орангутанг, – огрызнулась она.

– Минутку, – вмешался я, – что происходит?

– Она опять приставала к Руби! – рявкнул Джеймс. – Только отвернусь, она ее снова донимает.

– Да плюнь ты, Джим, – сказала Руби, пытаясь оттащить мужа в сторону.

– Нет, не плюну. Я же говорил тебе, чтобы ты держала язык за зубами, ты что, забыла?

– Иди-ка ты отлей…