Загогулина в портфеле президента

Я вам как экс-губернатор могу сказать, что мы постоянно получали противоречивые указания по линии Хасбулатова и по линии Ельцина. И в каждой губернии, естественно, принималось то решение, которое ближе губернатору. Мне было ближе, естественно, решение президента Ельцина. В апреле 93 года, об этом мало кто помнит, состоялся референдум, который запомнился нам не столько вопросами, сколько ответами:

„Да! Да! Нет! Да!“. В апреле 93 года был задан вопрос людям: „Доверяете ли Вы президенту Ельцину?“ Ответ был получен: „Да!“ Второй вопрос: „доверяете ли Вы социально-экономическому курсу, который проводят президент и правительство?“ Ответ: „Да!“ Третий вопрос: „Доверяете ли Вы Верховному Совету?“ Ответ: „нет!“. Это было в апреле сделано, между прочим. И президент по доброте душевной не разогнал тогда Верховный Совет, что ошибка. Тогда надо было разогнать. А дальше ситуация стала усугубляться.

Теперь. Как представляют себе дело национал-социалисты, баркашевцы, которые защищали тогда Белый дом вместе с депутатами Верховного Совета. Они говорят: „Ненавистный режим на нас напал“. Что, забыли указание руководства Верховного Совета вместе с вице-президентом: „На штурм Кремля!“, чтобы туда летели самолеты и бомбили Кремль? Кажется дикостью сейчас это слышать, но это правда. Есть хроника.

Что, забыли, как совершенно выживший из ума господин Макашов кричал, что надо немедленно штурмовать „Останкино“ и захватывать мосты, телеграфы, телетайпы и почты? И когда действительно эта толпа вооруженная пошла на „Останкино“, забыли? Конечно, для страны огромная трагедия, когда разрушается здание парламента. Конечно, надо было максимум сделать, чтобы минимизировать жертвы. Конечно, мы не можем вернуть погибших, а их там было не мало.

Но, с другой стороны, надо было прекращать двоевластие и надо было в зачатке остановить гражданскую войну.

Если бы она не была остановлена, вся Россия-матушка была бы в крови по горло, как у нас часто и бывало. Поэтому несмотря на то, что это было очень тяжелое, очень трагичное время, все равно надо было из него выходить. И то, что потом началась конституционная реформа, то, что потом состоялись выборы и не было уже таких гражданских столкновений в центре страны, это, я думаю, позитив, и с этим никто не сможет спорить.

И, конечно, будучи губернатором нижегородским тогда, мне казалось, что все можно было сделать по-другому, в том числе в части указа № 1400, но все умны в сослагательном наклонении. Есть история, которую не перепишешь, которую мы должны помнить и извлекать из нее уроки».

Григорий Явлинский:

– Трагические события 3–4 октября 1993 года – черная страница в новейшей истории России, которая не должна повториться.

Ответственность за развязывание гражданской войны в центре российской столицы, гибель людей, лежит на всех, кто принимал преступные решения и считал победу в схватке за власть приоритетом большим, чем жизнь соотечественников и гражданский мир.

Провал администрацией Ельцина первого этапа экономических реформ привел к инфляции в 2600%, резкому обнищанию большинства граждан страны и до предела накалил социальную обстановку. Меры, отбрасывавшие в нищету миллионы людей, предпринимались в одностороннем порядке, без малейшей попытки организации общественного диалога. Президент Ельцин ни разу за полтора года не выступил в Верховном Совете с объяснением своих действий. Вместо диалога он и его команда сознательно шли на обострение конфликта, прибегая, в том числе и к умышленным провокациям.

На организованном по инициативе президента референдуме граждане проголосовали против роспуска парламента или отставки президента, тем самым, призвав обе ветви власти к диалогу. Вместо учета их воли исполнительная власть продолжила организацию провокаций.

В то же время, руководство Съезда народных депутатов и Верховного Совета ни пытались не только искать, но даже использовать имевшиеся возможности для мирного выхода из кризисной ситуации. Последовательно нагнетая напряженность, они всерьез готовились к гражданской войне как наиболее вероятному варианту развития событий.

Применяя к обеим сторонам нормы уголовного права, президента Ельцина следует обвинить в систематическом злоупотреблении своими полномочиями и превышении власти в течение длительного периода. Руководство Верховного Совета РСФСР повинно в умышленной организации беспорядков, приведших к гибели людей. Обеим сторонам можно предъявить обвинение в доведении до братоубийства.

Понимая свою роль в организации братоубийства, обе стороны вскоре пошли на сговор – ликвидацию Комиссии по расследованию событий октября 1993 года в обмен на амнистию для лиц, в отношении которых уголовные дела уже были заведены.

Негативные последствия преступных действий обеих сторон оказали серьезное влияние на дальнейшее развитие России.

Насилие и пролитая кровь открыли дорогу череде политических убийств, которые стали широко использоваться как средство решения проблем. Вскоре после трагедии октября 1993 года началась продолжающаяся до сих пор война в Чечне.