Загогулина

По взлетной полосе мчался грузовик с кузовом в черно-белую клетку. Отраженный шаром, он взлетел над полосой и пропал среди птиц.

Шар стукался об меня, в голове звенело! Он крутился, как облитый чернилами глобус! Из верхнего полюса расходились и сходились в «аппендиксе» черные меридианы.

Был час пик. Шар-пилот я везла домой в метро. Он уткнулся в потолок битком набитого вагона. Под землей шар вел себя тихо. Он отражал поднятые к нему лица.

— Чегой-то?..

— На нем можно улететь?

— А! Это камеру надули! Камеру от фут больного мяча!

— Какой воздушный!

— Фу! Вонючий!

— Это еще что! Одни сиамского кота в мет ро перевозили!

— А почему он такой ЧЕРНЫЙ?!

— Оболочка с водородом? — понимающе спросил майор.

— Да, — говорю.

Он встал и уступил мне место.

До завтра я решила устроить шар на балконе. Бабушка спустила конец бельевой веревки, я привязала шар.

«Вж-ш-ш» — он взмыл! Мимо бабушки — на третий этаж.

— О-о-о!!! — закричал кто-то.

Это был дядя Миша Айзберг с третьего этажа. Он как раз собирался с балкона тряхнуть половиком.

Поздно вечером шар стал похож на елочный. В нем зажигались фонари и гасли окна соседних домов. Мне снилось, будто я с шаром дрейфую на льдине. А мимо проплывает дядя Миша Айзберг.

— Лен! — кричит. — Почем арбуз брала?

Смотрю — над моей головой громадный арбуз на веревке.

Утром несу шар в школу. Я иду медленно, чтобы заявиться после звонка. Все ахнут. Прохорова упадет со стула. А я… я выпущу шар из окна.

По лестнице и по коридору шествую в кабинет географии.

— Внимание-внимание! — Я быстро распахиваю дверь. — Сейчас вы увидите один сюрприз!

— Ну-ка, ну-ка, — раздается голос Бориса Матвеевича.

Сжимаю шар с боков и коленкой пихаю его в дверной проем. За шаром — тишина. Только он сам скрипит, когда я его подпихиваю. Он почти что втискивается в класс.

— Маэстро, туш! — вопит кто-то по ту сторону шара.

— Урра!! — заорали наши.

Правым боком шар дотрагивается до шкафа у двери…

«Ба-бах!» — грохнуло на всю школу!

…Воздушный! Заполярный! Летел-летел! Ко мне! Из Ледовитого океана!.. Аэродром! Маргарита! Флюгер без флюгарки… Штормовой ветер!..

Осталось только облако талька и длинная резина с веревкой. Она висит на гвозде. Гвоздь торчит острием из шкафа.

— Шар-пилот! Это был настоящий шар-пилот! — сказал Борис Матвеевич.

— А может, его можно склеить? — спросила Щеголева.

— Конец пузырю, — сказал Тарабукин.

Я подхожу и даю Прохоровой записку. Она читает вслух:

«Прохорова! Я ЕСТЬ! Со льдины в небо я запускаю шары-пилоты. Такие же, какой запустите сейчас вы.

Друг Шишкиной, метеоролог Заполярья —

Тит Акимыч Шурупов».

— Что вы, Шишкину не знаете, — говорит Прохорова. — Сказать ничего нельзя. Все на полюс сообщает.

Она свернула записку и спрятала ее в портфель.

Перо с глазком

Нос и горло — это мое слабое место. Чуть ветерок подует — сразу ангина, кашель… Все люди как люди — лепят снежные бабы во дворе, а ты неделями дома с забинтованной шеей маячишь в окне с тоской. Вечные микстуры, таблетки, полоскания…

В общем, летом мама решила отправить меня в санаторий — там какие-то меры принимаются, чтоб таких вот ослабленных детей «поставить на ноги»: лечебная физкультура, витамины, закаливание.

Мама говорит:

— Другим человеком станешь! Будем в проруби купаться и бегать по снегу босиком!

Я, конечно, не верила. И ехать туда не хотела. Только согласилась после того, как мама сказала, что там есть живой павлин — мол, он свободно разгуливает по территории и распускает хвост, похожий на салют на Красной площади в честь Дня артиллериста.

Приехали мы в этот лагерь, все незнакомые, чего я ужасно не люблю. Разбились по отрядам, стали строиться, я, как всегда, последняя. Вдруг слышу, какой-то шорох. Поворачиваюсь — из кустов шиповника голова с клювом выглядывает. На макушке хохолок, шея зелено-желтая с красным отливом. И тут он весь вышел, целиком, волоча за собой длинные зеленые перья с синими глазками.

Линейка рассыпалась.

— Павлин! Павлин! — народ просто ошалел.

А он идет себе, ни на кого внимания не обращает с этим своим шлейфом.

— Ух ты!

— Вот бы мне такое перо!

— Ишь, чего захотела! От такого пера только дурак отказался бы!

— А я сейчас возьму и выдерну одно перышко, — сказал один парень по фамилии Винтовкин.

И вцепился павлину в хвост!

Павлин закричал — у него такой крик пронзительный — и как клюнет Винтовкина! Тот завопил еще громче павлина. К нему несутся вожатая Яна и воспитательница Полидорова.

— Винтовкин! — кричат. — Винтовкин!

— Меня павлин укусил! — ревет Винтовкин.

— Опять этот павлин! — говорит Полидорова. — Сколько раз уже истопнику говорили, пусть в клетке содержит Уголька или в зоопарк отдает! Что за радость держать такого злющего питомца! Клюнет в глаз, а мне отвечай…

— Хвост выщипаю! — пригрозил павлину Винтовкин.

А Яночка, она училась на ботаника, сказала:

— Это не хвост, а надхвостье. Хвост у павлинов совсем короткий, как у тетерева.