Загольная жизнь

— По-моему, для вечности это отыгранный материал, — указал на Шершнева мужик с манерами Петровича.

— Давайте переведем его на скамейку запасных, — предложил «галактикос».

— Не вижу смысла, — представитель «красных дьяволов» взял сторону псевдо-Петровича. — У него еще полтора года действует контракт. А это два миллиона. Сейчас кризис — надо экономить. Ради более достойных. Давайте его к нам! — и он радостно потер ручки.

— Но он еще способен забить! — попытался возразить своим коллегам ангел «Реала».

— Забить он может на совесть, на семью, на окружающих, на футбол, наконец, — манкунианец был непреклонен.

— Надо дать ему шанс, — опять заступился ангел «Реала».

— Сколько ему шансов давалось — и где результат? Он неисправим. И к тому же матерый симулянт, — строго произнес центральный мужик.

— Остальные не лучше, — никак не унимался ангел из «галактикос».

— Да, объективно говоря, с этим не поспоришь, — приуныл «красный дьявол».

— Остальные, может, и не лучше, но они не прожигают такие огромные деньги, — выставил последний аргумент дублер Петровича.

— Но это вовсе не значит, что на его место в земной игре придет трудяга, — возразил ангел «Реала». — Только хуже будет. Вы же сами знаете, там с хорошими, честными игроками напряженка. Особенно в России.

— Да и в других местах та же картина… — суровый мужик сдался. — Ладно, валяйте, возвращайте в состав. Там как раз сейчас дежурство Петрова. Он примет как положено.

— Пошел вон, — напутствовал Шершнева «красный дьявол» и взял его за шиворот, а ангел королевского клуба доброжелательно дал пинка под зад.

— П…ц, — прошептал Шершнев любимое слово, вернувшись от галлюцинаций к бытию.

— Бог есть! — неожиданно для всей медицинской бригады выкрикнул Петров, воздел руки к небесам (то есть к шкафу) и пал ниц.

* * *

К вечеру клиника заполнилась журналистами. Во-первых, спортивными, потому что не каждый день игрок национальной сборной (в недавнем прошлом) впадает в кому. А во-вторых, всеми остальными представителями СМИ — мгновенно просочилась информация о том, что в клинике доказано существование души и вечной жизни. Сложность была в одном — в необходимости неоднократно произносить матерное слово, ставшее паролем, показывать телевизионщикам и фотографам шкаф, на котором Петров оставил свои художества.

На следующий день Соломон Хаимович заставил Петрова написать заявление по своему желанию:

— Ты опозорил клинику и дискредитировал великое открытие.

— Вы же сами сказали мне придумать слово.

— Послушай, Петров, не морочь мне голову — в русском языке много нормальных слов.

— Но это символизирует буквально все.

— Оно символизирует то, что произойдет с тобой.

Шершнев довольно быстро оклемался. Под окнами его палаты дежурили фанаты и рисовали обнадеживающие баннеры, растягивали их в аллее между деревьями. Петрович несколько раз приезжал — чувствовал вину. Жена прилетела. Плакала и ухаживала. В конце концов стала обузой, потому что агент Шершнева готов был организовать ему девчонку поразвлечься.

О футболе можно было на несколько месяцев забыть. Зарплата сохранялась. Гендиректор пообещал платить премиальные, как будто Андрей играет в основном составе. Это окончательно возвратило Шершнева в русло привычного футбольного бытия. К тому же ему льстило, что его персона стала популярной в масштабах страны. У палаты в надежде на беседу околачивались не только журналисты, но и научные работники. Профессора всякие. Шершнев старался рассказывать о происшедшем уклончиво, на подробностях не останавливался. Свет видел, ангелов разных. Вот и все.

Полчаса в день Андрей тратил на СМИ. Борису Косуняну из «Спорт-эксцесса» уделил больше. Еще и за жизнь поговорили — так, в общем…

— Как вы думаете, это месть за то, что в 2000-м году ваш бывший партнер Крошечкин сломал ногу защитнику «Спартака» Колодкину?

— Вряд ли. Просто понаехали… легионеры, чтобы легких денег срубить. Вот и готовы всех… убивать. Обидно… за нашу талантливую молодежь. Просиживает на лавке, в дубле маринуется, — Шершнев с трудом подавлял в себе ненормативную лексику, взметнувшуюся от обиды за державу.

— Что происходило после того рокового столкновения в Лужниках? Подробности.

— Сначала темнота. Долго темнота. Потом тоннель, до поля я не дошел, появились ангелы, пообщались немного…

— О чем шла речь?

— Об игре.

— Со «Спартаком»?

— Нет, вообще… о всяких нюансах. Ангелы мне давали футбольные советы. А с ними еще главный… бог или кто он там, не знаю…

— Это был футбольный бог или обычный? — искал правды Косунян.

— На тренера похож, — Шершнев оказал помощь в поисках истины.

— То есть теперь вы верите в Бога?

— Нормально отношусь, — поощрительно резюмировал Шершнев.

* * *

Прошел год после возвращения Шершнева из комы. Бикеш в августе был вынужден уехать в Англию, потому что болельщики его освистывали на каждом стадионе и звукоподражанием изображали обезьян. Сезон в британской Премьер-лиге он завершил в пятерке по фолам, но зато в десятке по отборам мяча. Им довольны, и вроде бы даже «Бавария» подумывает укрепить им опорную зону.