Загоняя овец

Роунс вернулся домой позднее, чем обычно. С напарниками детектив организовал небольшой совет, где они обсудили все имеющиеся у них факты по этому делу. А также решали, когда именно встретиться со студентами для допроса – был вечер четверга, впереди пятница и выходные дни. В итоге, они решили наведаться к Алсу Наварр в воскресенье, когда она будет, вероятнее всего, дома, а уже в понедельник взяться за Оливера Худ, зацепив его в университете. Также они сделали запрос в отдел дактилоскопии – эксперты пообещали выдать первые результаты в понедельник. Роунс не мог не посетовать, что прошло уже достаточно много времени, а чётко выраженного подозреваемого у них нет. У детектива начало складываться ощущение, что убийца не совершил ни единой ошибки. Возможная подсказка – только если он был знаком со Стивеном и Лизой. Это единственная возможная зацепка.

Что также давало некоторую надежду на обнаружение новых улик – убийство было явно запланированным. Выбор места, времени, поведение во время убийства и оставленные нетронутыми ценные вещи. Убийсвто ради убийства. Всё это говорило в пользу того, что убийце было необходимо продумывать свои шаги и то, как замести их, а значит, у него было много больше возможностей где-нибудь ошибиться. Ведь если преступление банальное до мелочей, и нет ни одной зацепки, ни единого варианта как подступиться – ни результатов экспертиз, ни свидетелей, вообще ничего кроме самого факта убийства – значит расследование обречено на провал. Если не поможет случайный случай, вероятность которого крайне мала. Хотя в этом деле «ночного убийства» детектив Роунс всё равно был бы не против случайной удачи, благодаря которой хотя бы часть вопросов можно было бы снять, получив хотя бы несколько ответов. А не порождать лишь новые и новые вопросы.

Но теперь детектив был дома и впереди его ждали отгул и пара выходных. Он решил расслабиться и выбросить все мысли из головы: достал одну из самых дорогих пачек сигарет и откупорил бутылку виски. После чего смешал виски со льдом и колой – простовато конечно и не аристократично, но Роунс и не ждал ни от кого похвалы или порицания. После чего насыпал себе хлопьев, хотя был совсем уже давно не завтрак, залил их молоком и приготовился начинать поиск какого-нибудь не слишком заумного кинца. Но внезапно его телефон завибрировал, сопровождая эту вибрацию звуком стандартной мелодии вызова. Выругавшись, он взял телефон и, немного сощурившись, так как в последнее время зрение начинало подводить его, а очки он не хотел надевать, потому что просто не хотел – прочитал имя звонившего. Элис. Элис Роунс.

– Да, Элис.

– Привет Рик. Сорри, я знаю, как ты ненавидишь вторжения, без предупредительного звонка, но-о… считай я тебе сейчас вот позвонила, предупредила.

– Не понимаю…

– Короче, откроешь мне свои ворота? Не хочу бросать машину тут, под знаком.

– Окей, я сейчас, – ответил Роунс и сбросил звонок.

Ещё разок выругавшись, уже покрепче, Роунс быстренько надел штаны и первую попавшуюся рубашку, хотя уже было достаточно жарко, и в его голове пульсировала мысль о том, что он хотел и хочет провести вечер так, как он распланировал его сам, лично. В чём он хочет. И… в одиночестве. Наконец, собравшись с силами и постаравшись успокоиться техникой, которая заключалась в закрытии глаз, представлением чего-нибудь приятного и равномерного медленного дыхания, и которая, разумеется, нихрена не сработала в который раз, Рик пересёк лужайку своего дома и остановился у ворот. Напротив них стоял внедорожник его сестры. По сути, он видел его всего один раз, когда Элис приехала поздравить его с Днём Рождения к нему на работу в участок. Так-то раньше, когда Рик чаще предпочитал одиночеству компанию, у Элис был небольшой женский городской автомобильчик, который прекрасно справлялся с задачей вроде: доехать от дома «А» до дома «Б» по городу. Рик до сих пор не понимал, зачем его сестре понадобился этот безостановочно жрущий топливо и дико орущий монстр. Тем не менее, теперь этот монстр приминал траву на лужайке Рика.

– На удивление, не могу сказать, что у тебя здесь полный бардак, – сказала Элис, когда они сели за широкий деревянный кухонный стол, ожидая, пока закипятится вода в чайнике.

Рик не виделся, да и не общался с Элис, кроме пары смс и сообщений в социальных сетях, уже с два месяца. Он немного удивился, отметив про себя, что Элис слегка будто осунулась, появились небольшие мешки под глазами, и зрительно казалось, что она немного набрала в весе – с детства же Рик знал её весёлой, всегда беззаботной и непоседливой, вечно выдумывающей себе какое-либо дело да посложнее и поподвижнее. Он, конечно, понимал, что, скорее всего, дело в недавнем разводе, хотя уже прошло месяцев шесть, но всё же. Да и оба ребёнка остались с Элис, две девочки пяти и шести лет – Рози и Кэти.

– Как девочки? – Спросил Рик.

Элис взглянула на брата. Её глаза были точь-в-точь, как у Рика, такие же карие и глубоко задумчивые, только в них светилось всё же чуть больше тепла и радости, сохраняя в них давно утраченный Риком блеск.