Заговор

Парни переглянулись и вновь подхватили меня под мышки и колени и начали было поднимать по лестнице. В этот момент, откуда-то слева, со стороны титовского кабинета, выбежал доктор, Виктор Иванович, с небольшим кожаным несессером в руках.

— Вернули, вернули ироды. Как вы, голубчик, как голова, глаза не болят?

— Доктор, вы так искренне за меня переживаете, я прям начинаю забывать, что это вы мне инъекцию сделали.

— Ну что вы, голубчик, ну не звери же мы, вам же много раз говорили, что вы нам нужны добровольно, а инъекция это так, страховочный трос. И я вам больше скажу, голубь вы мой, меня внучка о вашем здоровье спрашивала, а для меня это очень серьезный аргумент, это самое ваше здоровье, не портить.

— Так а что ж вы, семейный доктор, меня в тюрьму та отпустили? А если бы я там задержался? Ведь по всем вашим графикам я вот-вот корчиться должен начать.

— А это не я, это Григорий Семенович решает. А ежели каждый начнет решения командира оспаривать, к чему это приведет? Вот то та же. Но переживал я за тебя касатик, искренне переживал. Пока ждал твоего возвращения все жданки сгрыз. И сейчас, как только увидел в окошко минибусик, сразу к вам в дом и побежал, вот даже тапочки видишь не переобул.

Я взглянул на ноги доктора. Он и правда был обут в мягкие велюровые тапочки без задников. Это навело меня на какую-то мысль. Его слова, его внешность. А еще какое-то воспоминание, связанное с доктором, вернее, чьи-то слова. Не помню. Но ощущение, что это важно я отложил, чтобы потом покрутить его.

— Орлы, а чего мы стоим, думаете мне приятно на ваших руках висеть? Вы не самые эргономичные сиденья, несите ка меня ко мне. — Я покрепче обхватил шеи парней. — Доктор, а вы, кроме своих чудо таблеточек, обезболивающее мне принести могли бы? Я тут не совсем удачно физкультурой позанимался, переживаю, что за общим фоном боли организма я вами инициированную головную боль пропущу.

Наша группа, во главе с Виктором Ивановичем, чуть замедлилась перед дверью в мою комнату. Оказалось, что ни у кого нет карты-ключа. Профессор истошно закричал и чуть было не затопал ногами. Тут же появилась горничная, новая, я ее еще не видел в доме, и приложила карту к замку. Меня внесли в комнату и приземлили на кровать. Один из парней прошел в ванну и вынес мне полотенце. Я вытер лицо и тут же, глядя на полотенце, связал эти разорванные кусочки мыслей в очень интересный вывод. Я вспомнил слова горничной Яны. Она рассказывала, что ночью голая ходит в дом профессора. Профессор сказал, что как только увидел подъезжающий микроавтобус, тут же побежал в дом Титова. Я максимум двадцать секунд был под дождем и вот я сижу вытираю мокрую голову. А Виктор Иванович что-то хлопочет у стола, доставая какие-то пузырьки и таблетки из маленькой кожаной сумочки. Стоит в домашних тапочках. Абсолютно сухой. Даже под зонтом он не мог пройти из своего дома к Титову так, чтобы тапочки и штанины не промокли. Это дает мне шанс. А еще, я снова прокрутил в голове то, как горничные открывали мою комнату. И Яна в мой первый вечер в этом доме, и Катя на следующий день, и, главное, только что незнакомая горничная. Они все не глядя доставали ключ-карту. Не смотрели, та или не та карточка. Просто засовывали руку в передник и вынимали карту. А еще Яна говорила, что в домах охрана не живет, у них свои домики рядом. И Ирина Николаевна не живет с дедом. И главное. Принцип пожарного выхода в том, что он всегда открыт, свободен, доступен. Надеюсь, эвакуационный выход в особняках подчиняется такому же правилу. Ну что, еще покрутим идею и в ближайшее время нужно воплощать.

То ли от интенсивного размышления, то ли и правда подошло время действия инъекции, но у меня начал очень сильно болеть затылок.

— Виктор Иванович, ты мне таблетки дай уже, началось, затылок ломит. — А теперь очень, очень внимательно слежу за действиями доктора, он как назло стоит ко мне спиной. А мне очень важно увидеть его руки. — Оййй, ооооо. — Я застонал но доктор, вместо того, чтобы обернуться ко мне всем корпусом лишь быстро глянул на меня через плечо и снова отвернулся.

— Да да, сею минуту. Потерпите, сейчас сейчас.

Я, как бы в нетерпении, слез с кровати и подошел к столу, над которым копошился врач. Вот, вот этот момент. Профессор раскрыл кожаную визитницу и достал картонный прямоугольничек с таблицей. Надев очки он сравнил номер на блистере с номером в табличке и протянул мне таблетки.

— Сначала голубую, потом красную, потом зеленую. Запомнили, голубчик? Голубая, красная, последней зеленая. И по десять секунд между ними.

Я взял со стола пластиковую бутылку и выпил три таблетки, отсчитывая между ними положенные паузы. Практически моментально голова прояснилась, боль отошла от головы. Но при этом я вновь почувствовал, что ноги и тело ноют от ушибов.

— Вам еще какая помощь требуется? Можете со мной откровенно говорить, я все-таки доктор. Снимайте кофту, посмотрим, что у вас там, я же вижу скованность и морщитесь вы когда наклоняетесь.