Заговор

— Руслан Викторович, ты кажется шпионских детективов пересмотрел, — я говорил с уверенностью, которой на самом деле не ощущал, — думаешь какой-то профайлер изучал меня и вывел формулу, как меня на женщину подцепить?

— Ну а что, разве не сработало? Не окажись в «Ветерке» этих двух полицейских, кто его знает где и с кем бы ты сейчас вино пил.

— Согласен, я был слишком расслаблен и позволил себе следовать раздражителям без всякого разумного анализа.

— Вот-вот, вот тебя этими раздражителями, как быка электрохлыстом, и вели бы прям туда, куда им надо. А ты бы искренне верил, что делаешь свободный выбор.

— Ты Руслан остынь. Я уже давно понял, что вел себя не вполне разумно, мне на примере бычков картину разъяснять не нужно. Ты, вернее все мы, сейчас должны понять, кто эти две стороны, пара ли их вообще, в чем суть и интересы и главное, зачем я им понадобился.

Хачатур снова потер ежик седых волос на затылке:

— Тут сто процентов экономика. В политике ни ты Макс, ни вся наша дорогая группа компаний, ничего не весим и не значим. Мы как Швейцария, в полнейшем нейтралитете, и к партии власти, и к оппозиции, и к казакам, и к ментам, и к криминалу. Так ведь?

— Ну зачем ты спрашиваешь, Хачатур, ты и сам прекрасно знаешь, что политика это не мое, — я видел, что мой фин директор нащупал какую-то мысль, — говори уже, что ты надумал, у тебя взгляд как будто ты курс доллара на неделю вперед научился предсказывать.

— Значит мы можем сузить коридор наших мыслей до экономики и бизнеса, верно? — Хачатур посмотрел на Смена, — Сень, ты за последние полгода-год в какие-нибудь новые бизнесы нас вводил? Может по недвижке мы с кем-то пересекались, или тендер у кого подрезали? Или какому поставщику отказали?

Семен Панов, помолчав секунд десять, ответил:

— Да нет, ничего подобного. У нас с 2014 вообще все развитие идет линейно, без каких-то мега экспансий, так, шатко-валко открываем-закрываем заведения, но это все в пределах стандартной ротации. По поставщикам вроде тоже, ничего не меняли. Мы и так никогда, в отличие от ритейлеров, поставщиков лизгинку под окнами офиса плясать не вынуждали. Конечно, с контрактом на чемпионат мы сильно расширили наш продуктовый портфель.

— Стоп. А ну ка мессиры, получается, у нас сейчас главная идефикс в бизнесе — это чемпионат мира по футболу, так? — Я физически почувствовал мурашки озарения на ладонях, — если мы отметаем вопросы политики, то остается бизнес. И если в бизнесе у нас ничего не менялось, то остается ЧМ, верно? Семен, ты как куратор проекта, можешь сейчас на вскидку дать мне три пункта, где мы могли перейти дорогу губеру или казакам в разрезе чемпионата?

Смен задумчиво мял подбородок.

— Не думай, на вскидку стреляй, три пункта, что первое в голову приходит, — давил я.

— Прямых конкурентов у нас нет, импортных Мак или Бургер Кинг в проект ни при каких раскладах наше правительство бы не пустило. Поэтому тут мы точно никого не обидели до такой степени, чтобы до смертоубийства дошло. Тем более, вопрос решен уже пять лет назад, тут точно что-то более свежее.

— Тогда поставщики? Субподрядчики? Мы же половину контракта на субподрят вешаем, — вмешался Хачатур.

— Да, верно, мы своим штатом разумеется закрыть чемпионат не смогли бы. Поэтому мы взяли агентство по лизингу персонала, оно нам всех сотрудников предоставляет, от поваров и официантов, до охранников и поломоек.

— Стоп. А охрана разве на нас лежит? Семен, насколько я помню у нас в техническом задании только кормежка и обслуга, безопасность на федералах и владельцах площадок, разве нет?

— Все так Максим Александрович, но мы прописали продажу слабоалкогольных напитков на всех точках, а где пиво и фанаты, там я предпочту иметь своего охранника, а не надеяться на штатного полицейского или казака……

В комнате повисла пауза.

Хачатур снова потер свою седую подкову волос:

— Бессмыслица. Во-первых, мы и так подписали контракт на охрану с казаками. В каждой локации у нас будет, помимо охраны от площадки, еще и наш собственный казак на контракте. А во-вторых, цена вопроса там, по сравнению с общим оборотом, прям таки копеечная.

— А у губернатора или у кого из администрации нет интересов в охранном бизнесе?

— Нет, у них у всех есть свои бойцы, но это пара-тройка человек, не больше, — Руслан говорил уверенно, — охранный бизнес слишком геморройный, и при этом не так чтобы высокодоходный. Поэтому он везде и всегда принадлежит бывшим сотрудникам органов, которые ничего кроме этого делать не умеют, и у которых связи теплые есть. Из охранного бизнеса в политику можно войти, а вот наоборот, из политики в силовики — таких прецедентов пока не было.

Достаточно долго молчавший Сергей Давыдов сделал глоток воды и произнес:

— А почему мы крутим версию противостояния казаков и администрации? Почему не рассматриваем вариант частного интереса Ирины Николаевны к богатому мужчине Максиму Александровичу? Если Максим оказался на встрече с полицейскими случайно, то почему мы считаем, что женщину они не могли спутать с кем-то?