Заговор

Но подруга недовольно махнула рукой: «Не мешай!» Через минуту она появилась перед толпой, что вызвало новый приступ ликования. «Я люблю этих людей, – думала Беназир, – они приведут меня к победе».

Вокруг чадили факелы. Топот тысяч ног сливался в симфонию волн, бьющихся о берег – как в ее родном городе на берегу моря.

Снова раздались крики: «Беназир – президент!»

Она возвышалась над толпой и не опускала руку – не могла остановиться. Опустишь руку, и разорвется невидимая нить, которая связывает ее с этими людьми, их горячими телами и жаркими глазами.

«Беназир – президент!»

Страшные глаза возникли ниоткуда, как в ночном кошмаре. Они были уже мертвые.

Смертник проскочил сквозь кольцо оцепления, прорванное во многих местах восторженными людьми, подбежал к машине и выстрелил. Потом еще раз. И вырвал чеку из «пояса шахида».

Беназир почувствовала страшный удар в голову. Потом ее тело поднялось в воздух, и все исчезло.

Вместе с ночным кошмаром.

Телефон, стоящий на тумбочке у кровати Валерии в гостинице, резко зазвонил в два часа ночи. Валерия только что улеглась. Рождество прошло в полном одиночестве – впервые в жизни.

– Миссис Краузе? – Голос в трубке звучал уверенно и глухо.

«Это условное обращение. За мной пришли», – подумала Валерия.

– Вы ошиблись.

– Извините.

Она тут же оделась и спустилась в холл. Знакомые силуэты «вечных спутников», которые преследовали ее все время, не маячили. Из кресла навстречу ей поднялся пожилой иранец в куртке и темных брюках.

– Прошу вас, такси ждет на улице.

Валерия уверенно прошла вслед за иранцем и устроилась на заднее сиденье указанной им автомашины.

– Вам привет от Питера, меня зовут Мехди, – сообщил иранец на хорошем немецком языке.

– Я сразу поняла, что это вы, – сказала Валерия и тут же подумала: «До чего же бессмысленная фраза».

– Как вы себя чувствуете? Раньше подойти к вам не получалось.

– Куда мы едем? – спросила Валерия. – За мной следят. Кажется, два человека.

– Их вообще-то шестеро на трех машинах. Не волнуйтесь. Две машины мы блокировали у гостиницы. Еще одна работает на опережение и ждет нас у перекрестка. Но ее тоже остановят. Карточка Питера у вас с собой?

– Да, она в сумке.

– Передайте ее мне.

– Куда мы едем? – еще раз спросила Валерия.

– Ко мне домой.

Мехди проживал в небольшом двухэтажном доме из пяти комнат в окружении ухоженного сада.

Кроме него в доме жили четыре женщины – жена и три незамужние дочери, двадцати четырех, двадцати и шестнадцати лет.

Они все вместе встречали Валерию на пороге и дружно улыбались. Визит гостя, тем более женщины, был большой редкостью и приятным событием.

В гостиной громоздилась мебель в стиле тяжелой европейской классики: массивные кресла и диваны напоминали эпоху Людовика ХVI. Полы покрывали дорогие персидские ковры. На стенах висели копии средневековых персидских миниатюр.

На столе в гостиной стояли чашки для чая, вазы с фруктами и орехами, печенье. Несмотря на поздний час, аппетитно пахло специями. Чувствовалось, что Валерию ждали.

– Мои женщины вами займутся. Они приготовили для вас плов с черносливом и фесенджан. Это куриное мясо в орехово-гранатовом соусе. Чувствуйте себя как дома, а мне нужно отъехать по нашим делам, – сказал Мехди и многозначительно похлопал себя по карману, в который упрятал открытку Питера.

До утра он так и не появился.

Страшную новость передавали по всем телевизионным и радиоканалам.