Заговор

Сара была сердита. Простой камешек — и она поддалась. Самое тяжкое во время выездов из Вашингтона: поездки вырывают из рутины, помогающей держаться настороже. Нежданные колдовские воспоминания обо всем чересчур знакомом. Всего ничего, сияние сапфира, а ее уже понесло: гостиница на улице Короля Фейсада, шум Эль-Балада, неистовствующего вдали, и девочка. Всякий раз — девочка, не сводящая с нее печальных голубых глаз, взгляд которых, как клещами, вырывал из Сары обещания. Ты ведь вернешься? — Да. — Ты вернешься за мной? — Да.

Нет!

Сара с трудом открыла глаза, только теперь поняв, что снова унеслась мыслями в прошлое. Несколько минут сидела совершенно неподвижно, пока Амман не спрятался обратно, в дальний закоулок ее памяти. С большим трудом встала, снова вживаясь в обстановку номера. Кейс уставился на нее своими замочками. Понимала: ей сейчас не до папок с досье. Нужно прогуляться на свежем воздухе и без опаски.

Выбрала джинсы, футболку, пару черных сапожек. Переложила из кошелька в карман несколько долларовых бумажек, сунула кейс под кровать и взяла пальто. Корректировка данных подождет.

Семь минут спустя огни машин на Шестой авеню мигали ей, шагавшей к центру. Она шла, мало представляя, куда направляется, однако понимала, как здорово оказаться в гуще движения. На подходе к Тридцать шестой улице Сара почувствовала, что проголодалась. Свернула направо и решила попытать счастья на Бродвее. Галантерейный квартал был безлюден и пуст, лишь изредка такси проносились мимо. Впереди густые черные тени ложились на тротуар.

Шаги за спиной Сара расслышала, лишь пройдя полквартала. Ровные, крепкие, в такт ее собственным: замедляются и ускоряются, стоит ей только сменить темп. Почувствовала, что начинает прислушиваться к отчетливому шагу ботинок на резиновом ходу, высчитывать расстояние между собой и возможным преследователем, вымерять путь впереди. Прекрати! Не обращай внимания. Ерунда. Кто-то идет по улице… да кто угодно, черт возьми! Не бери в голову. Оглянись и убедись: все это пустяки!Но охранный инстинкт слишком прочно укоренился в ней, его сигналы были слишком отчетливы, чтобы отделаться от них простыми уговорами. Впереди, ярдах в двадцати, неожиданно возникла вторая фигура — по виду пьяный, и это только обострило инстинкт. Пьяный делал вид, будто шатается, но с каждым шагом подходил все ближе и ближе, затягивая сеть вокруг нее и оттесняя глубже в тень. Пустившись бежать, Сара услышала спринтерский топот того, что нападал сзади, увидела, как метнулся на тротуар пьяный, отрезав ей все пути к бегству. Преследователь с маху въехал плечом Саре в спину, и она кубарем полетела прямо в лапы детины в лохмотьях, горой нависшего над ней.

Одним быстрым движением он толкнул ее в проулок, погруженный в кромешную тьму, если не считать тусклой голой лампочки, освещавшей сверху черный ход. Пытаясь смягчить удар, Сара уперлась в холодный кирпич стены, шершавые грани расцарапали ей ладони, вызвав мгновенный вскрик.

— Ни звука!

Сара упала на землю, но детина тут же схватил ее за плечо и вжал в стену. Едкая вонь от слишком убедительного одеяния пьянчуги заставила Сару поморщиться, а тот оглядывал ее пляшущими от безумного восторга глазищами. За плечом детины вырос второй и схватил Сару за волосы. У этого в глазах не было никакой страсти, вполне заслуженная добыча не вызывала никакого плотского желания. Поднося к ее щеке лезвие небольшого ножа, он улыбнулся: нежданное оживление на застывшем лице.

— Нас послали дать тебе совет, — зашептал он, проводя развернутым плашмя лезвием по ее губам и ниже, по подбородку. — Забудь Эйзенрейха. Сегодня это только первая попытка, залог того, что тебя ждет. — Сжал ей волосы еще крепче. — Катись отсюда, не то в другой раз мне моего дружка не сдержать. А ты, видать, ему по вкусу пришлась.

Детина заржал и свободной рукой ухватил Сару за грудь, тиская, сильно сдавил. Мужчина у него за спиной бдительно следил за Сарой, пока приятель доставлял себе минутную радость, смотрел ей прямо в зрачки, Жадно надеясь отыскать там следы страха или хотя бы отвращения.