Заговор

Женщина, появившаяся на пороге, была еще прекраснее, чем он представлял ее себе. Она была просто ослепительна. На ней было длинное красное платье с высоким воротничком, которое очень ей шло, подчеркивая сияние глаз.

— На девять часов я заказал столик у Тио-Пепе,— сказал наконец Марк.— Устраивает?

— Прекрасно. Машину вы пристроили, и почему бы нам не пройтись?

— Отличная мысль.

Наступил ясный холодный вечер. Марк нуждался в глотке свежего воздуха. Единственное, что ему мешало,— постоянное желание остановиться и оглянуться. «У кого-то из нынешних русских поэтов было такое стихотворение»,— подумал он.

— Ждете еще какую-нибудь женщину? — поддразнивающе спросила она.

— Нет,— сказал Марк.— Чего ради я должен ждать еще кого-то? — Они легко перебрасывались шутливыми фразами, но Марк чувствовал, что одурачить ее ему не удастся. Он резко сменил тему разговора.— Как вам нравится ваша работа?

— Моя работа? — с удивлением спросила Элизабет, словно она никогда раньше не думала о ней в таком плане.— Вы имеете в виду мою жизнь? К ней работа имеет малое отношение. Или, точнее, давно не имеет.

Марк увидел, что лицо ее омрачилось.

— Я ненавижу эту больницу. Все там прогнило — и потолки, и лифты, и люди. Возможность чем-то помочь пациентам совершенно никого не волнует. Для большинства врачей работа — только средство «поднакопить деньгу». Вчера я как раз поскандалила: они хотели выписать одного старика, а у него нет крыши над головой.

Метрдотель подвел их к столику, расположенному в самом центре зала, недалеко от небольшой сцены. Марк критически оглядел его и попросил пересадить их куда-нибудь подальше. Желания Элизабет, где она предпочитает сидеть, он в данном случае не спрашивал. Он сел спиной к стене, пробормотав, что лучше быть подальше от оркестра, иначе им не удастся побеседовать. Однако Марк чувствовал, что эта девушка удивлена и понимает, что им руководит нечто другое.

Молодой официант — латиноамериканец осведомился, не хотят ли они коктейль. Элизабет попросила принести «Маргариту», а Марк заказал шпитцер.

— Что это значит? — спросила Элизабет.

— С испанской кухней он не имеет ничего общего, белое вино наполовину с содовой и немного льда — любимый напиток небезызвестного Джеймса Бонда.

Она засмеялась.

Приятная атмосфера ресторана помогла Марку избавиться от напряжения; в первый раз за прошедшие сутки он слегка расслабился. Они болтали о кино, музыке, книгах и об Йеле. Ее лицо, то оживленное, то задумчивое, выглядело еще загадочнее в пламени свечей. Марк был совершенно очарован своей спутницей. При таком интеллекте и самоуверенности — и столько трогательной хрупкости и женственности!

Испанские танцоры, вышедшие на возвышение, с энтузиазмом исполнили свой номер. Теперь Марк и Элизабет только смотрели и слушали, потому что музыка и дробная чечетка танцоров заполнили все вокруг. Марк почувствовал, что он счастлив. Она смотрела на танцоров, и он видел ее лицо в профиль. Номер кончился, и они дружно принялись за паеллу. Было уже четверть двенадцатого. Они заказали десерт и кофе.

— Не хотите ли закурить?

Элизабет улыбнулась.

— Нет, спасибо. Мы, женщины, почти затерроризировали мужчин. Но мы не должны поощрять ваши плохие привычки.

— Я думаю,— сказал Марк,— что вы будете первой женщиной — главным хирургом.

— Нет, не буду,— суховато сказала она.— В лучшем случае вторым или третьим.

Марк засмеялся.

— Чувствую, что мне придется внимательней отнестись к своей карьере. Просто, чтобы не отстать от вас.

— Наверное, лишь по вине женщин вы не станете Директором ФБР,— в тон ему ответила Элизабет.

— Да нет, тут все сложнее,— неожиданно серьезно ответил Марк, но пояснять ничего не стал.

— Ваш кофе, сеньорита... Сеньор...

Он оплатил счет, дав хорошие чаевые официанту и поблагодарив девушку из труппы танцоров, которая в уголке недалеко от них пила кофе.

К ночи заметно похолодало. Марк почувствовал, что на улице его снова охватила тревога. Он продолжал оглядываться, стараясь делать это не слишком заметно. Он взял ее под руку, когда они переходили улицу, и не отпустил на другом тротуаре. Они шли, небрежно болтая о разных пустяках, и оба были взволнованы неизвестностью, которая могла их ждать. Марк чувствовал, что влюблен по уши. В жизни его были женщины, но ни одну из них он так под руку не держал! Хотя, может быть, его чувства обострила опасность, ждущая за каждым углом.

Вдруг их стала нагонять машина. Марк весь напрягся. Элизабет пока ничего не замечала. Машина резко замедлила ход и остановилась в нескольких шагах от них. Марк расстегнул среднюю пуговицу пиджака и незаметно проверил, на месте ли оружие, он беспокоился не столько за себя, сколько за Элизабет. Дверцы машины внезапно открылись, и оттуда вывалилась компания галдящих подростков — двое парней и две девушки. Они кинулись в закусочную за гамбургерами. На лбу Марка выступил пот. Он освободился от руки Элизабет, лежащей на его локте. Она посмотрела на него.

— Случилось что-то серьезное, не так ли?

— Да,—сказал он.—Только ни о чем не спрашивайте меня.