Заговор «Аквитания»

– Ах, я начинала с Amerikaans мальчиками из колледжей. Одни разговоры и разговоры, потому что они всего боятся. А те, что все же залезали в постель… пуф! – и все. А потом опять разговоры, эти проклятые разговоры. А потом были ваши солдаты, и ваши матросы, и ваши бизнесмены. Почти все пьяные и хихикают как дети. И все время разговаривают. Двенадцать лет. Так я научилась разговаривать.

– Только не вздумай писать мемуары. Все они теперь стали небось сенаторами, конгрессменами или епископами. – Конверс закинул руки за голову и уставился взглядом в потолок. Здесь был хоть какой-то проблеск умиротворенности. Он начал понемногу насвистывать мотивчик, а потом сочинились слова: «Янки-Дудл прибыл в Голландию, а пистолетик-то пуст…»

– А вы смешной, менеер, – с хриплым смешком сказала проститутка и набросила на него снятое со спинки стула тонкое одеяло. – Вы очень забавный, но вы говорите неправду.

– Почему ты так думаешь?

– Будь у вашей жены любовник, вы бы его убили.

– Ничего подобного.

– Тогда это не ваша жена. Я видела много мужчин, менеер. Может, вы и хороший человек, но вы убили бы. Это написано у вас на лице.

– Придется об этом подумать, – сказал Джоэл, слегка смутившись.

– Спите, если хотите. Вы заплатили. Я посижу здесь. – Женщина подошла к стулу у стены и села на него с журналом в руках.

– Как тебя зовут? – спросил Конверс.

– Эмма, – ответила проститутка.

– Ты – хороший человек, Эмма.

– Нет, менеер, нет, я не хороший человек.

Конверс проснулся от чьего-то прикосновения, быстро сел на кровати и инстинктивно потрогал пояс, чтобы убедиться, что деньги на месте. Он так крепко заснул, что не сразу сообразил, где находится, и только спустя какое-то время увидел крикливо раскрашенную женщину, стоящую рядом с ним.

– Менеер, вы от кого-то прячетесь? – тихо спросила она.

– Что?

– По Лейдсеплейн ходят слухи. Людям задают вопросы…

– Что? – Конверс сбросил с себя одеяло и спустил ноги на пол. – Какие люди? Что за слухи?

– Хет-Лейдсеплейн – наш район. Здесь ходят мужчины и задают вопросы. Они разыскивают американца.

– А почему – здесь? – Джоэл передвинул руку с денежного пояса к торчащему из-под него револьверу.

– Те, кто не хочет, чтобы их видели, часто приходят сюда, на Лейдсеплейн.

А почему бы и нет, подумал Конверс. Если это пришло в голову ему, то почему бы об этом не подумать и его врагам?

– У них есть его описание?

– Это – вы, – напрямик ответила проститутка.

– Ну и?… – Джоэл пристально смотрел ей в глаза.

– Им ничего не сказали.

– Не верится, что наш друг внизу оказался столь великодушным. Ему наверняка предлагали деньги.

– Ему их дали, – поправила его проститутка. – И пообещали дать еще за дополнительную информацию. Их человек сидит у телефона в кафе, немного ниже по улице. Когда ему позвонят, он приведет остальных. Наш… друг внизу думает, что вы тоже предложите ему деньги.

– Так, понятно… Аукцион. И в качестве лота – моя голова.

– Не понимаю…

– Не важно. Так о чем мы говорим? Сколько он хочет?

– Тысячу гульденов. Если вас возьмут, он получит больше.

– И все-таки наш друг выглядит слишком уж великодушным. Я бы подумал, что он ухватился за предложение и закроет свою лавочку.

– Он – хозяин этого дома. А кроме того, тот человек был немцем и говорил так, как будто отдавал приказы. Это сказал мне наш друг внизу.

– Он правильно угадал. Это и в самом деле солдат, да только из той армии, о которой Бонн не имеет никакого представления.

– Zo? [147]

– Ничего. Узнай, возьмет ли наш друг доллары?

– Конечно, возьмет.

– Тогда я дам ему вдвое больше того, что предлагали они.

Проститутка чуть замялась.

– А я, менеер?

– Прошу прощения?

– En? Как вы говорите… «ну и»?

– Ах, ты?

– Да, я.

– Для тебя у меня особая программа. Ты водишь машину? А может быть, знаешь кого-нибудь, кто водит?

– Я сама вожу, natuurlijk [148]. В плохую погоду я отвожу детей в школу.

– Боже… Я хотел сказать… Вот и прекрасно.

– Но тогда я так не крашусь, конечно.

«О господи! – подумал Конверс. – Опять эти вечные истории».

– Я попрошу тебя взять напрокат автомобиль и подогнать его ко входу. А потом ты выйдешь, оставив в машине ключи зажигания. Сможешь ты это сделать?

– Ja [149], но все имеет свою цену.

– Триста долларов – восемь сотен гульденов: да – да, нет – нет.

– Пятьсот долларов – четырнадцать сотен, – возразила женщина. – Да – да, нет – нет. И сверх того – деньги на прокат машины.

Джоэл кивнул, расстегнул куртку и вытащил наружу рубаху. Рукоять короткоствольного револьвера с глушителем, заткнутого за пояс с деньгами, оказалась на виду. У проститутки вырвалось испуганное восклицание.

– Это не мой, – быстро сказал Конверс. – Хочешь – верь, хочешь – нет, но я отобрал его у человека, который пытался убить меня.

Женщина продолжала смотреть на него испуганно, но не враждебно, скорее с любопытством.

– Этот человек, этот солдат не из немецкой армии, и те, что расспрашивают о вас, – они хотят убить вас?

– Да. – Джоэл расстегнул одно из отделений пояса и, не вытаскивая всю пачку, большим пальцем отсчитал нужное количество купюр. Вытащив деньги, он снова застегнул отделение.

– Вы сильно навредили им?