Заговор «Аквитания»

Пожилой человек, обернувшись к остальным, что-то спросил. Сначала оба отрицательно покачали головой, но потом один из них поднял руку и подошел к двери:

– Ich spreche… немного, мистер энглэндер. Nicht входить сюда, verstehen? [172]

– Мне нужно позвонить в Оснабрюк! Меня там ждет женщина… фрау!

– О! Eine Frau? [173]

– Нет, нет! Вы не поняли! Кто-нибудь здесь поблизости говорит по-английски?

– Sie sprechen Dentsche? [174]

– Нет!

– Warten Sie [175], – сказал третий. Последовал быстрый обмен фразами. Тот, который «немножко» говорил по-английски, снова повернулся к двери.

– Eine Kirche, – сказал он, тщательно выговаривая слова. – Церковь! Ein Pfarrer, священник! Er spricht nur Englisch. Dril… t’ee strattes… there! [176] – Немец указал пальцем влево; Джоэл оглянулся. В отдалении виднелась улица. Он понял: где-то в трех кварталах отсюда есть церковь, а там священник, который говорит по-английски, и, возможно, – телефон.

– Поезд на Оснабрюк. Когда? – Джоэл указал на часы. – Когда? Оснабрюк?

Мужчина взглянул на панель перед собой. Он повернулся к Джоэлу и, улыбнувшись (Джоэл не понял чему), произнес:

– Zwelf Minuten, Hochwurden! [177]

– Что?

– Zwelf… Твенацать.

– Двенадцать?

– Ja!

Конверс благодарно кивнул и загрохотал по железным ступенькам вниз. Оказавшись на земле, он побежал в сторону уличных фонарей. А затем помчался прямо посередине улицы, хватаясь за грудь и в тысячный раз давая себе слово бросить курить. Когда-то он убедил Вэл отказаться от сигарет, но сам почему-то не последовал своему совету. Считал себя неуязвимым – вот почему. А может, заботился о ней больше, чем о себе? Хватит! Где же эта проклятая церковь?

Похоже, вон там, справа. Маленькая церквушка с глупыми башенками, а рядом – крохотный домик, явно обитель местного священника. По короткой дорожке Джоэл подбежал к двери с аляповатым распятием в центре – Иисус из рейнского камня – и постучал. Дверь отворил сияющий благостной улыбкой толстяк с остатками седых, но тщательно прилизанных волос.

– Ah, Guten Tag, Herr Kollege [178].

– Простите, пожалуйста, – задыхаясь, проговорил Конверс, – я не говорю по-немецки. Мне сказали, что вы знаете английский.

– О да, надеюсь, что так. Я проходил послушничество на вашей родине. Входите, входите, коллега! Визит собрата по служению Господу не грех отметить рюмочкой шнапса. «Немножко винца» – так, кажется, говорят у вас. Да, да! У вас на родине ценят понимание и сочувствие. Боже мой, вы такой симпатичный молодой человек!

– Не такой уж и молодой, отец мой, – проговорил Джоэл, входя.

– Все относительно, не так ли? – Немецкий священник нетвердой походкой вошел в комнату, несомненно служившую ему гостиной. На стенах висели фигурки святых, дешевые каменные изображения на черном вельвете, в большинстве своем женского пола. – Что вы предпочитаете? Есть шерри и мускатель, а для столь редкого гостя найдется и портвейн, я приберегаю его как раз для подобных случаев… Кто направил вас ко мне? Этот новичок из Ленгериха?

– Я нуждаюсь в помощи, отец.

– Господи, а кто в ней не нуждается? Или вы желаете исповедаться? Тогда, ради бога, давайте подождем до утра. Я люблю моего Господа Бога всей душой, а все мои плотские грехи – они от сатаны. Да, да, я тут ни при чем! Архангел тьмы – вот кто виноват!

Хозяин дома был пьян. Споткнувшись о подушечку для коленопреклонения, он растянулся на полу. Конверс поднял его и заботливо усадил в кресло рядом со столь желанным ему телефонным аппаратом.

– Пожалуйста, поймите меня, отец мой. Или, вернее, не поймите меня ложно. Мне необходимо связаться с женщиной, которая ждет меня в Оснабрюке. Это очень важно!

– Женщина? Сатана! Люцифер с огненными глазами! Или вы считаете себя лучше меня?

– Нисколько. Очень прошу вас. Я нуждаюсь в помощи.

Потребовалось не менее десяти минут, чтобы священник сменил гнев на милость и взялся за телефон. Он назвал себя слугой Господа, и через несколько мгновений Джоэл расслышал слова, которые позволили ему наконец вздохнуть свободнее.

– Frau Geyner? Es tut mir leid… [179] – Старый священник и старая женщина проговорили несколько минут, из которых последние тридцать секунд священник только кивал. Повесив трубку, он повернулся к Конверсу: – Она ждала вас. – Священник удивленно нахмурился. – Она почему-то решила, что вы сошли на товарной станции… С чего это вдруг?

– Я ее понимаю.

– А я – нет. Впрочем, дорогу она знает и заберет вас минут через тридцать… Ваш визит отрезвил меня, отец. Надеюсь, я не проявил какой-нибудь бестактности?

– Ну что вы! – воскликнул Джоэл. – Вы помогли человеку в трудную минуту, что же здесь может быть плохого?

– Давайте выпьем. Забудем о шнапсе и о «стаканчике вина», все это ерунда, не так ли? У меня в холодильнике хранится бутылка виски. Вы ведь американец, не так ли?

– Да, стаканчик виски был бы весьма кстати.