Заговор «Аквитания»

– Я предлагал вам позвонить ему, прежде чем углубляться в детали, – прервал его Конверс, сидевший напротив израильтянина; на небольшом столе, приставленном к его креслу, лежал пистолет. – Вам незачем полагаться на мое слово. Я наслышан о вашей интуиции. Позвоните Бертольдье. Можете не говорить ему, где вы находитесь, – кстати, если вы попытаетесь это сделать, я всажу вам пулю в лоб. Просто скажите, что один из подкупленных вами охранников Ляйфхельма – у вас якобы врожденное недоверие к немцам, и вам хотелось знать, что там происходит, – сообщил вам, будто он, Бертольдье, дважды приходил ко мне. А поскольку меня не могут отыскать, вас интересует цель этих визитов. Это сработает. Услышанного будет вполне достаточно, чтобы судить, прав я или нет.

Абрахамс в упор посмотрел на Джоэла.

– Но для чего вы говорите мне правду, если это и в самом деле правда? И стоило ли похищать меня ради того, чтобы сказать все это?

– Мне казалось, я вам все уже объяснил. Деньги у меня на исходе, и хотя я не в восторге от селедки или блинчиков, но предпочел бы жить в Израиле под надежной защитой, чем скитаться по всей Европе и в конце концов получить пулю в лоб. Вы способны обеспечить мне защиту, но, естественно, в обмен на нечто весомое. Именно это я вам сейчас и предлагаю. Бертольдье намерен установить свою власть над тем, что он именует «Аквитанией». Вас он считает символом разрушения, «похабным евреем», которого придется убрать. Примерно так же он отзывался о Ляйфхельме – они, дескать, не потерпят в своих рядах ярого нациста. Ван Хедмера, например, он называл «ископаемым», да, именно «ископаемым».

– Слышу его, как живого, – тихо сказал Абрахамс и, заложив руки за спину, подошел к окну. – Уверен, что этот военный бульвардье со стальным куканом называл меня еще и «вонючим евреем». Я не раз слышал это словцо от нашего героя Франции. Правда, он всякий раз оговаривался, что ко мне это не относится.

– Да, он говорил и такое.

– И все-таки зачем вы рассказываете мне все это? Клянусь богом, ему нельзя отказать в некоторой логике. Ляйфхельма и впрямь придется убрать, как только власть окажется в наших руках. Отдать Германию откровенному фашисту? Абсурд! Даже Делавейн понимает, что его следует пристрелить. Все мы знаем и то, что ван Хедмер безнадежно устарел. Но Южная Африка – это золото, он будет поставлять его. Но для чего Бертольдье приходил к вам?

– Спросите его об этом сами. Телефон перед вами.

Израильтянин стоял неподвижно, узенькие щелки глаз, потонувших в жирных щеках, не отрывались от лица Конверса.

– Так я и сделаю, – сказал он негромко, но решительно. – Уж слишком вы хитрый, мистер юрист. Внутренний огонь пылает у вас в мозгу, а не в душе. Вы слишком рассудочны. Говорите, что вами манипулировали? Нет, это вы манипулятор. – Абрахамс решительно направился к телефону. После секундной паузы он снял трубку и набрал серию цифр, давно отложившихся в его памяти.

Джоэл не трогался с кресла, чувствуя, как удары сердца отдаются у него в висках, как спазм перехватил горло. Рука его машинально потянулась к лежавшему на столе пистолету. Пройдут секунды – и ему, возможно, придется воспользоваться им. И тогда эта стратегия – его единственная стратегия, никакой иной у него нет – разлетится вдребезги из-за этого телефонного звонка, который, как он считал, никогда не будет сделан. В чем же он ошибся? Куда завела его казавшаяся столь безупречной тактика? Или он забыл, с кем имеет дело?

– «Исайя»! – рявкнул Абрахамс в трубку, сердито уставившись на Конверса. – Соедините меня с Верден-сюр-Мез. Срочно! – Могучая грудь израильтянина вздымалась при каждом вздохе, только это и выдавало его волнение. – Да, да, пароль «Исайя»! И поторапливайтесь! – снова заговорил он, уже не сдерживая ярости. – Соедините меня с Верден-сюр-Мез! Сейчас же! – Глаза Абрахамса чуть расширились. На мгновение отведя взгляд от Конверса, он вскинул голову, потом снова посмотрел на Конверса с выражением циничной насмешки. – Повторите! – закричал в трубку и, выслушав ответ, отшвырнул ее. – Лжец! – выкрикнул израильтянин.

– Это вы обо мне? – спросил Джоэл, едва не касаясь пистолета.

– Говорят, что он исчез! Его не могут найти!

– Ну и?.. – У Джоэла перехватило горло. Он проиграл.

– Врет, мерзавец! Этот стальной кукан просто трус! Трус, больше ничего. Он скрывается от меня! Боится встретиться лицом к лицу!

Джоэл сглотнул и незаметно отвел руку от пистолета.

– А вы проявите настойчивость, – посоветовал он, тщательно контролируя свой голос. – Позвоните Ляйфхельму или ван Хедмеру. Скажите, что вам срочно нужен Бертольдье.

– Бросьте! Позволить ему узнать, что я знаю? Но он должен был как-то объяснить вам свой визит. Зачем ему понадобилось разговаривать с вами?

– Я бы хотел подождать, пока вы с ним поговорите, – сказал Джоэл, закидывая ногу на ногу и беря пачку сигарет, лежавшую рядом с пистолетом. – Возможно, он сам все объяснит, а возможно, и нет. У него была мысль, что я послан к вам Делавейном, чтобы разведать, кто из вас может его предать.