Заговор «Аквитания»

– Слушайте меня внимательно. Несколько минут назад произошло нечто такое, на что я не смел и надеяться, – ваш зять был убит за попытку помешать именно этому. Завтра в четыре часа дня я войду в самую сердцевину людей, которые объединились для того, чтобы учинить насилие в масштабах, способных привести к падению правительств, это позволило бы им снова выйти на авансцену политической жизни и облечь свою волю в силу закона. Они мечтают о некоем верховном суде, где все места будут заняты фанатиками с весьма своеобразными убеждениями о том, кого казнить, а кого миловать. Ну а что касается несогласных, пусть отправляются ко всем чертям, ибо никаких апелляций они не допустят… Так вот, я собираюсь встретиться с ними лицом к лицу! Я собираюсь разговаривать с ними, слушать их речи! Должен признаться, что я – самая неопытная лиса, когда-либо попадавшая в курятник, только в данном случае это даже не курятник, а гнездо стервятников, которые одним ударом могут содрать чуть ли не всю шкуру… Но и за мной кое-что стоит – я чертовски хороший юрист и сумею выудить из них необходимые сведения так, что они этого не заметят. Может быть, полученных данных хватит на то, чтобы возбудить одно-два дела, которые перевернут их затею вверх тормашками. Я сказал вам, что не принимаю вашего крайнего срока, но теперь похоже на то, что их сроки не намного отличаются от ваших. Конечно, не два дня, но, возможно, и не десять! Видите ли, я намеревался слетать в Тель-Авив, затем – в Йоханнесбург. Внести переполох в их ряды, напугать их. Теперь мы добились своего! Они сами слетелись ко мне, потому что достаточно напуганы и просто не знают, что и думать, а это означает, что они в панике. – Конверс остановился, вытирая выступивший на лбу пот. – Полагаю, мне не стоит объяснять вам, что хороший юрист может вытянуть из охваченного паникой свидетеля противной стороны материалы, которые он сможет потом использовать в качестве доказательств.

– Ваша просьба удовлетворена, советник, – сказал Фитцпатрик не без восхищения. – Говорите вы достаточно убедительно. Но скажите, чем может помочь мое вмешательство? Чего мы этим добьемся?

– Я хочу заставить этих людей думать, что я – один из них. Я не опасаюсь той информации, которую им удастся собрать обо мне – мне нечем особенно гордиться, компромиссов в моей жизни было предостаточно, но я не могу допустить, чтобы в их руки попали те последние записи! Неужто вы не понимаете? Именно они и убедили Эвери… Пресса! Только сейчас я осознал это. Двадцать пять лет назад мы были, как я сейчас понимаю, чертовски хорошими друзьями. Потом наши жизни разошлись, но он делал ставку на то, что к серьезным вещам мы по-прежнему относимся одинаково. К тому времени, когда нам предоставляют право голоса, мы уже вполне сложившиеся люди. Существенные перемены происходят позднее, гораздо позднее, и определяются они принятием или неприятием чего-то либо состоянием наших кошельков – цена, которую мы платим за наши убеждения, за поддержку наших способностей. Тот протокол подтверждал, что мы с Холлидеем верим в одни и те же истины, поэтому он и захотел встретиться со мной, а потом и завербовал меня в свои сторонники, закрепив эту сделку своей смертью у меня на руках. После этого я уже не мог отступить.

Коннел Фитцпатрик молча вышел на балкон, постоял там, вцепившись в перила и склонившись вниз, потом выпрямился, посмотрел на часы и повернулся к Конверсу:

– Сейчас в Сан-Диего четверть первого. В юридическом отделе никто не уходит на ленч раньше часа. До этого времени бар “Коронадо” обычно пустует.

– Так вы можете это сделать?

– Могу попробовать, – уточнил морской офицер, направляясь к телефону. – Нет, черт побери, если вы правильно рассчитали время, я не просто попробую – я отдам приказ. Вот когда может пригодиться высокий чин.

Первые пять минут были для Джоэла самыми мучительными. На трансконтинентальных линиях связи то и дело возникали неувязки и задержки, однако двух-, трех– или четырехязычный Фитцпатрик, непрерывно тарахтя по-немецки, Умудрился каким-то образом пробиться через все препоны.

– Старшего лейтенанта Дэвида Ремингтона, юридический отдел Южного округа военно-морских сил, Тихоокеанское побережье. Весьма срочно, матрос, говорит капитан Фитцпатрик. Если пиния занята, прервите разговор. – Коннел прикрыл ладонью трубку и обернулся к Конверсу. – Достаньте из моего чемодана бутылку коньяка. – Слушаюсь, коммандер.