Заговор «Аквитания»

– А теперь, мои друзья, седло барашка с амброзией на гарнир, а если отбросить метафоры – действительно очень вкусная вещь. И еще – сюрприз в честь нашего гостя. Мои предприимчивый английский друг и компаньон на днях побывал в Зигбурге и наткнулся на несколько бутылок “Эстерайхер Ленхен” семьдесят первого года. Можно ли отыскать более достойный подарок?

Присутствующие многозначительно переглянулись, и Бертольдье сказал:

– Да, настоящая находка, Эрих. Из немецких вин это, пожалуй, самое приемлемое.

– Рислинг “Клаусберг” урожая восемьдесят второго из Йоханнесбурга обещает быть лучшим вином на годы, – сказал ван Хедмер.

– Сомневаюсь, чтобы он мог тягаться с “Рихон Сион Кармель”, – не удержался израильтянин.

– Нет, вы просто невозможны!

Шеф– повар в высоком колпаке вкатил сервировочный столик с серебряным блюдом, снял крышку и под одобрительные взгляды сидящих за столом принялся нарезать мясо и раскладывать его по тарелкам. Англичанин занялся гарнирами, а потом разлил вино.

Эрих Ляйфхельм поднял свой бокал. Мерцающий свет свечей отражался от острых граней хрусталя и серебряной сервировки.

– За нашего гостя и его безымянного клиента, которые, мы уверены, скоро войдут в стан наших друзей.

Конверс поклонился и выпил.

Едва он оторвал бокал от губ, как сразу обратил внимание на обедающих. Они пристально вглядывались в него, не прикоснувшись к своим бокалам, которые продолжали стоять на столе нетронутыми.

Ляйфхельм снова заговорил, и на этот раз его гнусавый голос звучал холодно, с плохо скрываемой яростью:

– “Генерал Делавейн – это враг, наш враг! Таких людей нельзя больше допускать к власти, неужели вы не понимаете?” Это ваши слова, мистер Конверс, не правда ли?

– Что? – Джоэл услышал свой голос как бы со стороны. Огоньки свечей вдруг вспыхнули нестерпимым пламенем; это пламя залило все вокруг, забилось в его гортань, вызывая нестерпимую боль. Ухватившись рукой за горящее горло, он попытался встать со стула и опрокинуть его, но услышал не грохот, а только многократно отразившееся от стен эхо. Он падал, пролетая сквозь пласты черной земли, освещаемые вспышками молнии. Боль опустилась в желудок и стала невыносимой. Он вцепился руками в живот, стремясь вырвать эту мучительную боль из своего тела. Потом он почувствовал, что лежит на какой-то жесткой поверхности, и остатками сознания понял, что корчится в конвульсиях на полу, удерживаемый сильными враждебными руками.

– Пистолет! Отодвиньтесь. Держите так! – Голос этот тоже отдавался многократным эхом и почему-то был с резким английским акцентом. – Отлично! Теперь стреляйте!

Грохот разнес в клочья вселенную. Затем наступила тишина.

Глава 16

Телефонный звонок вырвал Коннела Фитцпатрика из глубокого сна. Он лежал на постели с досье ван Хедмера в руках, а ноги его, согнутые в коленях, упирались в пол. Тряся головой и быстро моргая, он попытался сообразить, что к чему. Где он? Который сейчас час? Телефон снова зазвонил, издав на этот раз длительную пронзительную трель. Фитцпатрик, шатаясь, поднялся с кровати и на ватных ногах устремился к столу. С того времени, как он прилетел из Калифорнии, ему ни разу не удалось выспаться. И сейчас его ум и тело отказывались ему служить. Он схватил телефонную трубку, но тут же чуть не выронил ее.

– Да… Алло!…

– Капитана Фитцпатрика, пожалуйста, – проговорил мужской голос с явно британским акцентом.

– Это я.

– Говорит Филипп Данстон, капитан. Я звоню по поручению мистера Конверса. Он велел передать, что совещание проходит отлично, намного лучше, чем он ожидал.

– Кто вы?

– Данстон. Майор Филипп Данстон, старший адъютант генерала Беркли-Грина.

– Беркли-Грина?…

– Да, капитан. Мистер Конверс просил передать вам, что он вместе с остальными воспользуется гостеприимством генерала Ляйфхельма и останется здесь на ночь. Утром он сразу же позвонит вам.

– Я хочу с ним поговорить. Прямо сейчас.

– Боюсь, это невозможно. Они отправились прокатиться по реке на катере. По-моему, они чересчур скрытничают, как вы считаете? Меня, как и вас, тоже не допускают к этим их переговорам.

– Я не удовлетворен вашими объяснениями, майор.

– Видите ли, капитан, я просто передаю то, что мне поручено… Ах да, мистер Конверс упомянул, если вы будете волноваться, я должен сказать вам также: если адмирал позвонит, поблагодарите его и передайте ему привет от мистера Конверса.

Фитцпатрик ничего не видящим взглядом установился в стену. Конверс не стал бы упоминать о Хикмене, если бы не хотел передать ему определенный сигнал. Об адмирале не знает никто, кроме них двоих. Значит, все в порядке. Могло быть сколько угодно причин, почему Джоэл не захотел разговаривать с ним напрямую. К примеру, с негодованием подумал Коннел, он боялся, что его “адъютант” скажет что-нибудь лишнее, а телефон наверняка прослушивается.

– Хорошо, майор… Простите еще раз – ваша фамилия? Данстон?

– Совершенно верно, Филипп Данстон. Старший адъютант генерала Беркли-Грина.

– Передайте, пожалуйста, мистеру Конверсу, что я жду его звонка в восемь утра.