Заговор Англии против России. От Маркса до Обамы

Но вернёмся к детям Маркса. Он безусловно любил их. Он играл с ними, заботился об их воспитании и образовании. Он начал прививать детям любовь к литературе в самом раннем возрасте; как и отец Женни, он сделал Шекспира самым драгоценным и заветным гостем в их доме. Они с женой чудесным образом превращали их крошечный чердак в роскошный палаццо в Вероне, гремящее поле битвы во Франции или ледяную башню Тауэра, читая сцены из пьес Шекспира до тех пор, пока малыши не запоминали действующих лиц и сюжетные линии, чтобы впоследствии присоединиться к игре. Ещё Маркс читал детям Данте, Сервантеса, сэра Вальтера Скотта, Джеймса Фенимора Купера и Бальзака – причём на языке оригинала, когда это было возможно. Письма детей показывают, что они были хорошо знакомы с персонажами книг, словно с добрыми друзьями; эти маленькие студенты частенько ссылались на самые разные литературные источники и довольно изящно каламбурили на разные темы. Дом Маркса был по-своему богат – интеллектуально, и это помогало справляться и мириться с бедностью материальной. Удивительно противоречивая картина. Ведь именно Маркс в своём «диамате» провозгласил, что прежде чем «потреблять» духовные ценности, человек должен есть, пить, одеваться…

Я сам рос в семье учителей в маленьком провинциальном городке. Нас было пятеро детей и тяжело больная бабушка. Родители «пахали» в школе по две смены, а отец ещё подрабатывал в вечерней школе. Он был заслуженным учителем, разрабатывал великолепный проект по программированному обучению, в доме была богатейшая библиотека. Но когда тяжело заболела сестра и врачи прописали на длительный период полусырую печёнку и дорогущие импортные лекарства, отец без колебаний отодвинул всё в сторону и занялся этим вопросом. А ведь килограмм парной печёнки стоил на рынке больше дневного заработка отца. Были подобные эпизоды и в дальнейшем… В итоге отцу не хватило сил и времени закончить свой проект. Это был, конечно, не «Капитал», но революция в среднем образовании могла бы состояться.

Это я к чему? Перефразируя Антуана де Сент-Экзюпери: «Ты в ответе за тех, кого родил». И ещё Ф. М. Достоевский: «Даже счастье всего мира не стоит одной слезинки на лице ребёнка». Но тут же Оноре де Бальзак: «Гений отвечает лишь перед самим собой; он один знает свою цель и волен выбирать для её достижения любые средства». А ещё Джордж Бернард Шоу: «Он совершил величайший подвиг, на который только способен человек. Маркс изменил мир».

Кто прав? Выбор за вами, читатель.

Как Маркс стал глобальным

После выхода первого тома «Капитала» Маркса и «Анти-Дюринга» Энгельса, пожалуй, не осталось ни одного высокопоставленного европейского политика, не обеспокоенного их деятельностью. Очень интересный факт: дочь британской королевы Виктории поручила члену британского парламента Даффу разузнать побольше о Марксе и его взглядах. Дафф встретился с Марксом лично и после почти трёхчасовой беседы сделал вывод, что идеи Маркса слишком «идеальны, чтоб представлять опасность…». Среди «идеальных» идей Маркса в этой беседе было и предсказание переворота в России, за которым последуют революционные события в Германии. Но самый парадоксальный вывод Даффа о Марксе, как показала дальнейшая история: «Уж никак не ему – хочет он того или нет – перевернуть мир вверх тормашками».

А ведь именно он через своих последователей – Ленина и Сталина – перевернул этот мир. И именно марксизм был им точкой опоры.

Один из видных представителей мировой финансовой элиты, Жак Аттали, высказал мысль: «Ни один человек не оказал на мир большего влияния, чем Карл Маркс в ХХ веке». Однако как показывает ход событий последнего времени, и XXI век, пожалуй, без Маркса не обойдётся. Тиражи его трудов – особенно «Капитала» – подскочили до невиданных высот, и происходит это не директивным порядком, как в странах советского блока, а самым что ни на есть рыночным способом на благополучном Западе. Хотя справедливости ради стоит отметить: пошатнувшееся в последние годы благополучие того же Запада и сподвигло многих его граждан – политиков, экономистов, простых обывателей – «сверить часы» с политэкономией Маркса.