Заговор Англии против России. От Маркса до Обамы

Когда-то важнейшим стратегическим сырьём была селитра – основа пороха, а с середины XIX века и широчайшего спектра взрывчатых веществ. С момента открытия Америки основную массу селитры в Европу ввозили из Чили, где она извлекалась из миллионнолетних залежей птичьего помёта.

В 1793-м году революционной Франции противостояли все ближайшие соседи: Англия, Австрия, Голландия, Испания, Пруссия, и даже Сардиния с Неаполитанским королевством. Страна оказалась под угрозой оккупации. Незадолго до того был казнён выдающийся химик Лавуазье, а часть его учеников эмигрировала, и некоторое время даже Академия наук была «в загоне» (как сейчас не в чести наши «физики»). Но тут уж тогдашние руководители государства сообразили, что в гонении на учёных перегнули палку. К решению жизненно необходимой задачи привлекли основателей Политехнической школы Франции – профессоров Бертолле и Монжа. В условиях континентальной блокады им предстояло разработать новые технологии производства пороха. Бертолле привлёк к работам выдающихся технологов Гитон де Морво и Шапталя.

Бертолле же, действуя по аналогии, поскольку столько птичьего «добра» в стране не было и быть не могло, предложил извлекать селитру из отходов жизнедеятельности лошадей – из конского навоза.

Специальным декретом Комитет общественного спасения обязал всех граждан, свободных от воинской службы, заняться сбором селитры и сырья для неё: «Национальный конвент полагает, что все французские граждане равно призваны на защиту свободы, что все руки должны быть вооружены… Всем и каждому промывать землю из своих погребов, конюшен, амбаров… Если бы каждый гражданин вменил себе в обязанность доставить хотя бы один фунт селитры, то почти в один момент было бы получено 25 миллионов фунтов, которых было бы почти более чем достаточно, чтобы сразить всех тиранов».

Учёные составили списки минимально необходимого оборудования для производства селитры. В цеха были превращены здания церквей. У владельцев пивоварен изымались котлы для осаждения и выпаривания…

За одиннадцать месяцев, действуя подобным образом, удалось получить двадцать два миллиона фунтов селитры. «Результат изумительный, которому потомство поверит с трудом», – писал тот же Шапталь.

Словом, пусть это сейчас покажется смешным, но ради спасения Отечества не побрезговали, а вовлекли в дело навоз всей страны – и пороха хватило на пару десятилетий непрерывных войн (включая наполеоновские) со всей остальной Европой.[1]

Предисловие Юрия Лужкова Величие «Капитала» и нищета «Экономикс»

Идеолог из невостребованного поколения – про тщетную каверзу «железной леди» развенчать учение Маркса.

«…Приверженность марксизму остаётся признаком раскрепощенного, мужественного мышления», – мнение выдающегося экономиста Джона Гэлбрейта. Таковы склад личности и образ мыслей моего единомышленника Нурали Латыпова. Свидетельство тому – его новая книга публицистики под заголовком «Как «победили» Маркса и Энгельса». Прочёл её с большим интересом и хочу поделиться с читателями своими мыслями не только о злободневной проблематике книги, но и личности, мировоззрении автора.

Нурали Латыпов, в моём представлении, незаурядный представитель невостребованного поколения, чья зрелость пришлась на злосчастные 90-е годы. Почему я отношу Нурали к невостребованному поколению? Отчасти – по сходству судеб с известным «потерянным поколением» в странах Запада. Отличие в том, что Латыпов и подобные ему личности не были неприкаянными одиночками. Напротив, обладали развитым гражданским самосознанием. Ценности советского, коллективистского образа жизни им близки. Наверное, это поколение наиболее продвинутое, хорошо образованное, способное к инновациям. Они готовы были и жаждали преобразовывать мир социализма, творить новое в экономике, культуре, науке…

Но, видать, не судьба… Когда пришёл их черёд принять на свои плечи ответственность за страну, произошёл слом Советской цивилизации.

И вновь «Горе от ума»

«Прервалась связь времён…»

Геронтократия Старой площади с опаской и предубеждением относилась к ним – не в меру самостоятельным и дерзким. Грибоедовская коллизия «горя от ума» повторилась сызнова.

Латыповское невостребованное поколение вовсе и не помышляло навострить лыжи за границу. Сусловская идеологическая «управа благочиния» подозревала за ними разновидность «диссидентства». На самом деле они не чета «детям Арбата», состарившимся в мирке «внутренней эмиграции». Правда, Латыпов и его смышлёные сверстники с иронией относились к казённой догматике научного коммунизма. Зато пытливо вчитывались в смыслы неканонических «Экономико-философских рукописей» молодого Карла Маркса.

В отличие от обывательски настроенных «шестидесятников», почитывавших Солженицына и Войновича в придачу, они не держали фигу в кармане.