Заговор богов

Владимир сидел на мягком деревянном стуле, как на иголках, нервно мял в руках видавшую виды выцветшую форменную фуражку и стыдливо прятал глаза. Он вообще не знал куда себя деть. Перспективы вырисовывались самые мрачные. Зачем он поперся в тот кабак? «Волчий билет» – и никаких альтернатив. Прощай, обеспеченное будущее, – здравствуй, нищета. Но тайная надежда на то, что строгий декан по прозвищу Эскулап смилостивится, упрямо не покидала, цеплялась за каждую мягкую интонацию грозного вершителя студенческих судеб.

– Долго будем играть в молчанку, юноша? – осведомился декан, дыхнув на идеально прозрачные стекла пенсне и принимаясь их протирать. Белый крахмальный платок с вышитыми инициалами, которые невозможно было прочесть, скрипел.

От бедно одетого, потерянного, опустившего голову студента его отделял массивный рабочий стол, заставленный аккуратно сложенными папками дел и стопками бумаг неизвестного назначения.

– Ну же, смелее. Когда вас ловила полиция, вы вели себя куда как проворнее. – Его тонкие губы дернула усмешка. – Кстати, вы решили задачу о невинно убиенных детях?

– Какая задача, господ… – Удивленный Владимир поднял голову и встретился с прямым взглядом Эскулапа. Ему вдруг показалось, что декан – не декан, что где-то он уже видел это бледное лицо с аккуратно подстриженной бородкой и глазами, не страдающими ни миопией, ни гиперметропией. Сидящий напротив человек буквально лучился здоровьем.

«А человек ли?» – пронеслось в голове Владимира, и мир перевернулся.

– Сядь, Рус, не вскакивай! – И Слово Эскулапа вдавило пасынка обратно. – Для ее решения у тебя есть все. Боже мой, ну какой же ты олух! Умирать он, видите ли, подготовился! Кровью своей подменить сущность собрался. А какой богине, позволь тебя спросить?

– То есть как? Не морочь голову, Эскулап! Вскрой мне венку, любую, и все! – Пасынок не на шутку взбеленился и вопреки Слову бога стал подниматься.

– Тебе зеркало дать? – вдруг участливо поинтересовался Эскулап. Резкая перемена озадачила Руса. – Посмотришь на себя, дурня. Неприглядная картина откроется, настоящая. Отражение врать не станет, оно всегда на истину выводит… Думай. Ты много думал, когда якобы умирал, до многого дошел. Сделай следующий шаг. И зачем тебе кровопускание там? Внутри тебя Сила течет, в глубине.

– Но… там же краска… – По инерции ответил обладатель собственной вселенной, уже все понимая. Безрадостно. Воспарившая было надежда рухнула камнем. В живых не остаться.

– Не переживай, Владеющий Миром, смерти нет! – подбодрил Эскулап, высказав, на взгляд Руса, пошлую псевдогероическую банальность, и уютный мирок-кабинет сменился суровой действительностью.

Грудь сломалась безболезненно. Чужая плоть, усиленная Словом, жадно потянула в себя сладкую кровь, но… Воля пасынка Френома оказалась сильнее, и, наоборот, тело аватара всосало в рану, будто оно было не из костей и связок, а подобное воску. Лоос и вскрикнуть не успела.

Тусклый луч ночной лампы внимательно пробежал по бледному лицу, рассматривая синюшные губы. Сгорая от любопытства, заглянул в зияющую рану. Немного подумав, обшарил все скрюченное тело, но не мог отыскать ни капельки красной жидкости. Недоуменно мигнул, как бы пожав плечами, и продолжил выполнять свою светлую миссию. Масляному фонарю, творению рук человеческих, впитавшему толику их души и воли, в принципе было все равно. Он и разума не имел. В отличие от Создателей…

Зеленоглазая девушка посмотрела на свою правую руку, которой несколько мгновений назад убила врага, перевела взгляд на него, живого-невредимого и захохотала. Сквозь смех, захлебываясь, проговорила:

– Ты хоть понимаешь, Чик, что все вокруг, и ты, и я – иллюзия? Эхо твоей былой власти. Скоро Сила кончится, и мы все исчезнем. А на самом деле… – здесь она взвизгнула от смеха, – на самом деле ты сейчас лежишь с дырой в груди, а я – пью твою кровь, и моя Сила растет неимоверно…

– Примерно так, – покладисто согласился Рус. – За незначительным уточнением. Но о нем позже. Время стоит, как ты успела заметить, присаживайся.

За спиной богини возникло белое плетеное креслице. Хозяин вселенной сел в такое же, напротив. Светило ласковое солнце, щебетали невидимые птицы, степь разливалась от края и до края. Атмосфера умиротворяла. Лоос усмехнулась и села. Поддавшись общему настроению, расслабилась и успокоилась.

– Забавно, что я – это даже не первое, а второе отражение. Аватар аватара… А где вино, фрукты? Как ты собрался ухаживать за дамой? – И сразу перед ней возник столик с тем, что она просила.

Богиня иронично покачала головой, как бы соглашаясь: «Ну, чем бы дитя ни тешилось», – и поднесла к губам хрустальный фужер. Сделала маленький изящный глоток.

– Я не держу на тебя зла, Лоос, – заговорил Рус, подождав, когда богиня отопьет. – Ты заложница имени.