Заговор богов

– Убежим от судьбы, больная? – он чмокнул девушку в пыльную щеку. – Давай-ка не хандрить. Узнаем у служащего, где вода, сполоснем рожицы и спать. А утро вечера мудренее, разберемся с этой страной.

– Ты знаешь, что сказал однажды Жан де Лафонтен – великий поэт и баснописец? – Криста устремила на собеседника опечаленный взор. – «Мы встречаем свою судьбу на пути, который избираем, чтобы убежать от нее».

– А какая связь?.. – Анджей начал и застыл, как святой Себастьян, пришпиленный стрелами к столбу. Почему он потерял бдительность?! Он подлетел, глянул в окно: поезд неторопливо набирал обороты, зону станции еще не покинули…

– Раковский, ты что-то забыл? – в глазах девушки отразилась тревога.

Он распахнул хлипкую дверцу. Поздно. По проходу уже топал здоровяк с «нормальным» именем Очаочуа. Беззастенчиво распахивал двери, топал дальше. Их взгляды перекрестились. Индеец боевито засопел, блеснули выпуклые глаза (а ведь действительно в них что-то волчье…), отпихнул негодующего служащего и сделал скачок! Как у факира, из рукава выпрыгнул нож! Анджей попятился. В вагон внеслись еще трое. Он захлопнул дверь – куда там! Не остановит эту тушу символическая защелка. Буйвол уже ударил в дверь, затрещала, ломаясь и крошась, фанера…

– К черту эту железную дорогу… – прохрипел Анджей. – Живо в окно, пока скорость не набрали…

– А ты? – Криста уже поняла, прыгала, заламывая руки.

– И я туда же! – завопил он. – Не останусь тут вечерять! Да аккуратнее под поездом, а то голову откусит…

Она уже лезла в открытое окно, обмотавшись сумочкой на длинном ремешке, испуганно озиралась.

– Только ты не задерживайся, а то я буду… скучать без тебя.

Анджей отомкнул задвижку. Голова Кристы еще не успела пропасть под поездом. Глаза округлились, когда распахнулась дверь и попер озверевший краснокожий! Девушка разжала руки, а Раковский провел подножку. Краснокожий грохнулся челюстью о хлипкий столик! Влетел вопящий Атака, запнулся о массивные бутсы «вождя». Анджей послал вперед кулак, бритый рухнул, загородив проход. Секунды в запасе. Он прыгнул на хребет здоровяку, который норовил подняться, швырнул в окно сумку. Здоровяк зарычал от боли. Раковский вывернул руки, вцепился в основание рамы, нырнул головой вниз. Кувырок, и он уже висел, прижавшись спиной к дребезжащему телу вагона. Под ногами монотонно постукивали колеса. Жилы натянулись, он оттолкнулся, чтобы не затянуло под поезд, разжал руки…

Анджей катился по хрустящему балласту. Поднялся, заметался в поисках сумки. Схватил, побрел, пошатываясь, навстречу уходящему поезду. Не полезут краснокожие за ним. А полезут – он уже выиграл время. Под насыпью кто-то копошился. Живая!

– Ты что делаешь?

– Содержимое сумочки рассыпала… Трагедия-то какая…

Они стали ползать по острым камням, собирая бесценные документы, помады, тени для век. Затем перелезли через пути, побежали по каким-то буеракам. Ограда, за оградой – спуск, дорога, припаркованные у обочины машины.

– Послушай… – задыхаясь, сказала Криста. – Если я ничего не путаю, мы уже никуда не едем. Куда ты меня тянешь?

– Не едем, ты быстро соображаешь. Не хочет этот город отпускать нас. Бежим, а то догонят…

Подержанная «Королла» с шашечками отъехала от фонаря, разогналась и резко встала, перекрыв дорогу! Выбрался Филиппе, замахал пухлыми руками. Обаятельная улыбка осветила хмурую действительность.

– Ты?.. – растерялся Анджей, разжимая кулаки.

– Я, – радостно подтвердил толстяк. – Отъехал от вокзала, решил передохнуть, все равно клиентов нет, булочку вот купил… Ребята, вы передумали путешествовать поездом?

– Расхотелось что-то, Филиппе, – сглотнула Криста. – Не способствуют ваши железные дороги безмятежному отдыху.

– Садитесь, – гостеприимно распахнул дверь Филиппе. – Поедем дальше. Только не говорите, что проклятые уичолли и татанаки выследили вас в поезде…

Он остановился на пустой парковке вдали от центра, напротив грязноватого кирпичного фасада, выслушал рассказ и долго цокал языком, выражая таким образом солидарность и сострадание.

– Экие мерзавцы, – сокрушался Филиппе. – Получается, они догнали нас и сели на хвост. Меня оставили – куда я денусь из Мехико? А вот с вами решили тесно пообщаться.

– Неужели убили бы? – прошептала Криста.

– Конечно, – простодушно сказал Филиппе. – Олухи без тормозов. Обидишь таких – не успокоятся, пока не отомстят. Им плевать, что за убийство загремят на полную катушку. Тюрьма – им дом родной. Неприятно, ребята. Считай, из-за меня вы влипли в неприятную историю… Слушайте, – встрепенулся Филиппе. – Раз уж такое дело, поехали ко мне? Накормлю, спать уложу. С Хенрике познакомлю. Imi casa es su casa! Мой дом – ваш дом!

– Спасибо, не утруждайся, – занервничал Анджей. – Отвези нас в какую-нибудь недорогую гостиницу, и расстанемся друзьями.

– Поехали, – Филиппе завел мотор. – Гостиница «Ацтлан», здесь рядом.

Через пять минут водитель подкатил к кирпичному зданию с ободранным фасадом. Тусклые фонари освещали полупустую парковку, высокое крыльцо, свернувшуюся собаку, стерегущую главный вход. Наплыва посетителей в заведении, похоже, не было.