Заговор букв

В своей книге «Некрасов. Современники и продолжатели» профессор Н. Н. Скатов, ссылаясь на более раннего исследователя – И. Оксенова, а также добавляя кое-что от себя, отметил близость между этими двумя стихотворениями. Опираясь на их замечания, продолжим сопоставление.

Как мы видим, совпадения возникают в портрете женщины, в том, чего она ждет от дороги, что и как переживает; похожи и те, кто, не задумываясь о ее судьбе, проезжает мимо. Примерно треть блоковского стихотворения явно восходит к определенным строчкам Некрасова, вся образная система взята у него же, но чем больше сходства, тем значимее различия. Об одном из них мы уже говорили в связи с названием. Некрасов – реалист, и образы его реалистичны. Блок – романтик и символист, поэтому мы имеем дело с символами, и сюжетное решение у Блока совсем другое. Скатов пишет об этом так: «Некрасов как бы предоставил для будущих разработок ряд возможностей. Блок извлекает романтическую стихию… Но трагедия блоковского стихотворения – это уже и усложнившаяся сравнительно с некрасовским трагедия». Все это совершенно верно. Начнем с того, что уже в первых строчках мы сталкиваемся не с живой, а с мертвой героиней:

Под насыпью, во рву некошеном,
Лежит и смотрит, как живая…

Мимоходом следует отметить и сходство героини с мертвой Катериной из «Грозы». Стихотворение Блока все строится на литературных аллюзиях. Итак, в настоящем времени у Блока героиня мертва. Но именно это настоящее в значительной степени эстетизируется Блоком:

В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.

Смерть у Некрасова, точнее, не смерть, а героиня в состоянии смерти, показана не красивой, а безобразной. Вспомним, что, перед тем как умереть, некрасовская героиня растеряла свою красоту. Это не значит, что Некрасову вообще чужда эстетизация смерти, в частности женской (то ли дело Л. Толстой). Чего, например, стоит одна концовка поэмы «Мороз, Красный нос»:

А Дарья стояла и стыла
В своем заколдованном сне…

Но в «Тройке» смерть не выглядит привлекательной, к тому же героиня встречает ее пассивно (она изменилась и не похожа на ту девушку, которая готова бежать за тройкой). Блоковская героиня, напротив, активно прерывает «пустые мечты» «юности бесполезной». Она вообще кажется более самостоятельной, чем героиня Некрасова, хотя зависит от дороги, пожалуй, значительно больше. Она волнуется не меньше, чем некрасовская красавица (см. 2-ю строфу), но не «бежит торопливо», а ведет себя более сдержанно. Возможно, в этом и трагедия: несоответствие мечты и реальности она воспринимает острее. Это ей, судя по всему (или автору?), принадлежат эпитеты: «юность бесполезная», «пустые мечты». И если у Некрасова «сердечко» героини «забило тревогу» в ответ на взгляд «проезжего корнета», то героиня Блока долго и сознательно добивается «улыбки нежной» гусара. После строк:

Три ярких глаза набегающих –
Нежней румянец, круче локон:
Быть может, кто из проезжающих
Посмотрит пристальней из окон… –

она ждет еще две строфы и только потом дожидается улыбки гусара, который в результате оказывается гораздо менее внимательным, чем некрасовский корнет: тот хоть «загляделся», а этот всего лишь «скользнул… улыбкой нежною».