Заговор бумаг

Я решил ничего не говорить Элиасу о Мириам. Мне надоело слушать его рассуждения о вдовах и красавицах еврейках. Поэтому я сказал ему, что оказался здесь, идя по следу джентльмена, показавшегося мне подозрительным.

— А почему этот человек показался тебе подозрительным?

— Он выглядел странно, — ответил я раздраженно, осматривая зал.

— В таком случае тебе придется следить за половиной жителей Лондона, — пробормотал Элиас, которого явно не удовлетворила моя отговорка. — Ну ладно, — сказал он, — для меня это может оказаться хорошей возможностью дать тебе урок философии, ибо где еще, как не в игорном заведении, можно наглядно продемонстрировать законы вероятности.

— Если эти законы настолько очевидны, почему так много людей проигрывает?

— Потому что они глупцы и не хотят учиться. Или ими, как мной, руководят страсти, а не рассудок. И все же у нас есть инструменты победить судьбу. Знаешь, эта новейшая философия меня просто восхищает. Впервые после сотворения мира у нас появилась возможность научиться думать о том, что мы видим. — Он помолчал немного. — Как бы это лучше продемонстрировать? — спросил он сам себя вслух.

Потом он извинился и исчез на короткое время, после чего вновь появился с джентльменом, изъявившим желание принять участие в простой игре на удачу, Это был человек неопределенного возраста, с впалыми щеками, сидевший, ссутулясь, за столиком, где поместилось бы только четверо. Он ограждал от нас рукой оловянную кружку с пуншем, словно опасался, что кто-то из нас на нее покусится.

— Этот джентльмен согласился сыграть с нами, — сообщил мне Элиас. Затем он обратился к нашему другу: — Сколько вы хотите получить за простую игру в монетку?

— Пятьдесят процентов, — пробубнил мужчина, — ставка — фунт. — Он отпил пунша.

— Очень хорошо. Дай мне фунт, Уивер.

Фунт! Он рисковал моими деньгами, но я не хотел с ним спорить при постороннем. С неохотой я протянул ему монету.

— Теперь наш друг подбросит монету, а ты должен угадать, прежде чем она приземлится, как она упадет — орлом или решкой.

Не успел я возразить, как монета уже была в воздухе; и я сказал: «Орел». Человек поймал монету, но Элиас попросил его не разжимать руку.

— Как ты оцениваешь свои шансы угадать?

— Я полагаю, один к двум.

— Совершенно верно.

Он кивнул игроку, тот разжал руку, и я обнаружил, что угадал правильно, выиграв тем самым десять шиллингов. Медленно и с неохотой он открыл свой кошелек и отсчитал десять монет.

— Теперь мы повторим все снова, — объявил Элиас.

Он жестом велел мужчине снова подбросить монету, и я снова сказал: «Орел». Я опять угадал правильно.

Элиас усмехнулся, словно своей удачей я был обязан его мудрости:

— Два раза подряд ты правильно поставил на «орла». Уменьшаются ли твои шансы на удачу, если в первый раз ты угадал правильно?

— Конечно нет.

— Ты полагаешь, у тебя те же шансы угадать правильно тысячу раз подряд, загадывая каждый раз «орла»?

— Мне кажется, я понимаю. Шансов, что выпадет «орел», меньше, чем что выпадет или «орел», или «решка». Но, в конце концов, у монеты лишь две стороны, и каждый раз может выпасть или одно, или друroe. Хотя подозреваю, что чем дольше подбрасывают монету, тем больше шансов, что выпадет одинаковое число «орлов» и «решек».

— Правильно, — сказал он. — Теперь возьмем твои деньги и начнем играть в карты. Игра та же самая, но будем угадывать, какая выпадет карта, черной или красной масти. — Элиас достал из своего камзола колоду карт, хорошенько перетасовал ее ипоказал мне.

Наш компаньон достал карту и попросил меня угадать. Я сказал:«Красная». Он перевернул карту, и она действительно оказалась красной масти. С отвращением он протянул мне десять шиллингов.

— Бог мой, Уивер. Да ты самый везучий из всех живущих на земле людей.

— Я тоже так думаю, — промолвил наш друг. Затем он поклонился и растворился в толпе.

Элиас с грустью наблюдал за его бегством:

— Удирает, как заяц! Однако думаю, он дал нам хороший урок. Теперь ответь: можно ли продолжать ставить на красное, как в случае с «орлом»?

Я задумался.

— Количество раз, что выпадет желаемая карта, ограничено лишь случаем, однако в колоде определенное число карт черной и красной масти.