В ходе судебного разбирательства суду также удалось доказать, что осужденные нарушили запрет для чиновников и членов их семей вести предпринимательскую деятельность и через подставных лиц организовали ряд коммерческих фирм. Все финансовые средства, а также недвижимость осужденных и их родственников, в соответствии с законом СССР «О материальной поддержке детей, потерявших родителей», будут переданы в три детских дома г. Новосибирска.
Адвокаты осужденных подали апелляцию в Верховный суд СССР.
Справка. Из 93 апелляций, поданных в 1936 году по подобным делам, Верховный суд СССР удовлетворил лишь две, заменив пятнадцать на десять лет заключения в тюрьме строгого режима, оставив часть приговора – конфискация – без изменений.
В ходе судебного разбирательства суду удалось установить, что двое убитых, Николаев Ф. Ш. и Раевский О. Л., незаконно проникли в дом частного предпринимателя Васильева Р. Д., угрожали ему и членам его семьи, тем самым нарушив статью 18 УК СССР и закон СССР «О неприкосновенности частной собственности», в соответствии с которыми владелец частной собственности имеет право защищать свою собственность, свою жизнь и жизнь своих близких всеми имеющимися в его распоряжении средствами.
Я отложил страницу с новостями экономики в сторону, аккуратно сложил остальные документы в папку и поднял трубку телефона. На другом конце провода немедленно отозвались:
– Дежурный помощник Леонидов у аппарата.
– Степан Михайлович, кто готовил сегодняшний обзор?
– Группа Ц-2 аналитического отдела. Вчера готовила группа Ц-1, а на завтра обзор будет готовить группа Ц-3, господин государственный секретарь.
– Пусть в экономическом блоке начнут указывать источники информации. Несколько букв погоды не сделают, а я хочу знать конкретное название газеты или радиостанции, которые обсуждают экономические новости.
– Будет исполнено, Андрей Егорович.
– Хорошо. Где сейчас Ногинский?
– Господин председатель ОГПУ в данное время проводит совещание со своими заместителями в третьем вагоне, Андрей Егорович.
– Как закончит, пусть зайдет ко мне.
– Есть, господин государственный секретарь.
Я положил трубку, откинулся на спинку кресла, закурил и стал задумчиво смотреть в окно вагона. Наш правительственный поезд, замаскированный под обычный пассажирский, неторопливо, чуть постукивая колесами на стыках рельс, приближался к Казани. Мы ехали во Владивосток, где планировалось создать координационный штаб по отражению возможного японского нападения.
Телефон на моем столе чуть слышно зазвонил. Я отвернулся от окна и опять поднял трубку:
– Слушаю…
– Андрей Егорович, господин Ногинский в приемной…
– Пусть входит.
Дверь моего рабочего купе распахнулась, на пороге появился Стас и официально представился:
– Господин государственный секретарь…
Я прервал его:
– Входите, Станислав Федорович…
Подполковник плотно прикрыл за собой дверь и только потом улыбнулся мне своей коронной улыбочкой:
– Мое почтение господину начальнику…
– И тебе не хворать, морда чекистская…
Стас плюхнулся в гостевое кресло напротив моего стола и брезгливо помахал ладонью возле лица:
– Бли-и-и-н, ну и накурил ты здесь. Самому-то не противно этой гадостью травиться? Тебе же врачи, после того как в Берлине еле вытащили с того света, и то, заметь, с помощью Нои, категорически запретили курить. Ты же там уже тремя лапами в могиле был с пробитым легким, балбес…
– Тебя забыл спросить…
– Ну-ну. Надо бы тебя на месячишко в центр к «росомахам» запихнуть, чтобы эту курительную дурь выбить. Если через голову не доходит, то, может, через ноги дойдет. Они чудо как понятливости способствуют, когда с десяток километров пробегают… Одно загляденье…
Я протянул ему отложенный заранее лист с экономическими новостями:
– Давай заканчивай с курительной темой. Лучше расскажи, что твоя служба уже сделала по поводу стратегического бомбардировщика ПМ-108. Это ведь на ней лежит обязанность подготовки общественного мнения об отказе от этого самолета как от возможного носителя оружия массового поражения.
Подполковник сразу стал серьезным, взял протянутый лист бумаги, быстро его прочитал и вернул мне: