Заговор черных генералов

  - "Объект" с любовником находятся в номере тридцать две минуты. Ведется запись происходящего.

  - Всем готовность "один". Группу захвата к машине.

  - Есть готовность "один". Группа будет через минуту.

  Стас выключил рацию и повернул к нам голову:

  - Пора. Действуем по сценарию.

  Как только мы вышли из машины, перед нами из темноты мгновенно возникли четверо "росомах". Вперед выступил Горе и тихо произнес:

  - Господин подполковник...

  Нога прервал его:

  - Веди.

  В окружении "росомах" мы прошли через двор, вошли в здание, поднялись по черной лестнице и оказались на втором этаже казино. Когда наша группа подошла к двери интересовавшего нас номера, Стас скомандовал:

  - Открывай.

  Горе достал заранее приготовленный ключ и тихо приотворил дверь. Окружающие нас "росомахи" тенями просочились внутрь. В номере тут же возник неясный шум, который стих через пару мгновений. Подождав несколько секунд, подполковник широко распахнул дверь и мы, уже не таясь, вошли в помещение. Я огляделся.

  Вульгарный, в красных тонах, с претензией на роскошь номер, посреди которого стояла

  громадная кровать со скомканным постельным бельем. На ней находились двое голых мужчин. Первый из них, молодой, лет двадцати, женоподобный, с ужасом глядя на нас, пытался натянуть на себя простыню, а второй, плотный, похожий на матерого секача, настороженно, исподлобья обвел нас взглядом и прохрипел:

  - Кто такие? Что надо?

  Мы со Стасом, не обращая на его слова внимания, придвинули стулья, сели напротив и я скомандовал:

  - Начинайте.

  Горе, с грохотом подвинул небольшой столик к кровати, сорвал абажур с настольной лампы, и поместил ее так, чтобы свет от голой лампочки светил прямо в лицо плотному мужчине, которого уже заставили сесть.

  Один из бойцов за волосы рванул молодого мужчину с постели, поставил на ноги, легко ударил ребром ладони по шее. Тот сразу потерял сознание и начал заваливаться. Так же держа его за волосы, "росомаха" достал из кармана заранее приготовленный шприц-тюбик, уколол в межключичную ямку и отпустил волосы. Мужчина дернулся, мгновенно обмяк, свалился на ковер и тут же захрапел. "Росомаха" повернулся ко мне:

  - Двенадцать часов амнезии. Будет помнить только сегодняшнее утро.

  Я кивнул и чуть обернулся к сидящему сзади Стасу:

  - Сфотографировать все успели?

  Подполковник глумливым голосом ответил из-за спины:

  - А как же. Резвились наши детки, аж пыль столбом. И не только сфотографировать, но и фильм сняли. Ох, занятное кино будет...

  При этих словах мужчина, сидящий напротив нас, зарычал и попытался вскочить с кровати. Горе резко, без замаха, ударил его в солнечное плетение. Тот икнул, побледнел и согнулся от боли. "Росомаха", сознательно унижая, давая понять, что он полностью в нашей власти, схватил за верхнюю губу и, резко ее завернув, заставил смотреть себе в глаза:

  - Молчать. Не двигаться. Говорить только с разрешения. Понял, сука? Ну?!

  Мужчина, на глазах теряя апломб, еле слышно, подобострастно прохрипел:

  - П-о-о-о-нял...

  Горе небрежно толкнул его назад на кровать и встал поодаль...

  Я протянул руку назад:

  - Фотографии.

  Подполковник вложил в нее объемистый пакет. Я разорвал его и швырнул фотографии в лицо мужчине:

  - Здесь самые невинные за последние три месяца. Так, мелочевка. Групповые гомосексуальные акты с использованием всяческих приспособлений. Есть еще другие, на которых запечатлены уже насилие и пытки во время совокупления. В наличии есть также несколько фильмов очень высокого качества.

  Я опять протянул руку назад:

  - Документы.

  Подполковник вложил в нее еще один пакет, который я также разорвал и бросил его содержимое в лицо нашему собеседнику:

  - Это копии чеков на подарки любовникам с из самых престижных салонов и от самых дорогих портных Берлина. С адресами доставки, с милыми сердечными открытками и счетами за цветы. Здесь же признания несовершеннолетних лиц, участвовавших под принуждением в оргиях. Здесь же медицинские заключения врачей о полученных ими травмах. Что будем со всем этим делать, господин рейхсляйтер? Ваши интимные отношения попадают под статью параграфа 175 уголовного кодекса Германии, в соответствии с которой вам положено тюремное заключение сроком на три года. При отягчающих обстоятельствах - десять лет. И это уже не говоря о том, что вы умудрились нарушить все писаные и неписаные этические правила члена НСДАП.

  При последних словах мужчина резко вскинул голову и посмотрел на меня взглядом, в котором плеснулся страх.

  Я в ответ деланно-сочувствуеще развел руками: