Заговор Древних

Он очнулся сразу, едва коснувшись земли. Голова разрывалась от боли, но самая свирепая боль обжигала изнутри - Тайкес перехитрил его! Ладомир заскрипел зубами, попробовал разлепить глаза. Мир закружил вокруг него в безумном хороводе и он вновь зажмурился.

- Ты плохой боец, - тихий голос Тайкеса раздался совсем рядом, заставив витязя вздрогнуть. - Много силы, мало ума. Удивительно, как тебя раньше не прибили. Еще удивительнее - что меня остановило? Такое странно знакомое чувство…

А Ладомир вдруг понял, что все это уже было с ним. Похожий бой, похожие слова, все, как в тот роковой день.

Также падал в траву шлем, и также падал он сам, обливаясь кровью из разбитого носа, а над ним нависала фигура старшего. Ты опять проиграл, говорили его глаза, ты опять увлекся, и ты уже мертв. А его меч возносился в небо, будто он намеревался с размаха пригвоздить младшего к земле.

В тот день Ладомир почему-то испугался. Меч брата был учебный, из дерева, и никак не мог пробить тонкой, но прочной кольчуги. Да и не бывало такого, чтобы старший тыкал его в грудь, обычно он вонзал меч в землю, что и означало конец боя. Но Ладомир отчего-то испуганно вскрикнул и остановил движение старшего…

Сердце витязя осыпало холодом и Ладомир явственно ощутил приближение смерти. Он приоткрыл глаза, намереваясь встретить ее лицом к лицу, как и полагается воину. И увидел как Тайкес вскинул меч. Вскинул таким до боли знакомым движением, так что губы Ладомира шевельнулись сами собой, сложившись в полузабытое имя:

- Мстислав…

Ладомир не понял, что остановило завершающий удар, имя ли брата, неведомым путем обретшее волшебную силу, или же мелькнувшая за спиной Тайкеса Виста. Но удар не последовал.

А затем Тайкес вздрогнул всем телом. Не оглядываясь, он отшвырнул Висту, и впился взглядом в глаза Ладомира с такой силой, будто хотел прожечь насквозь.

- Что?.. - севшим голосом спросил он. - Что ты сказал?

Сильные руки рывком подняли Ладомира, встряхнули, а глаза по-прежнему сверлили витязя, словно надеялись вытащить из него нечто очень ценное. Почувствовав себя лучше витязь попытался высвободиться, но Тайкес держал крепко.

Ладомир покосился на его меч, лежавший в траве. Сейчас бы кулаком промеж глаз, мелькнула мысль, но воплотить ее в дело он не успел. Ноги Тайкеса неожиданно подогнулись и он стал сползать вниз, цепляясь за витязя, и тот, опешив, невольно придержал обмякшее тело.

И только укладывая его на землю, Ладомир нащупал на спине вбитый по рукоять нож. Витязь оглянулся и перехватил ее счастливый взгляд. Теперь сомнений не было - это ее удар в спину остановил Тайкеса.

Наверное, Ладомир должен был обрадоваться - Виста как-никак спасла ему жизнь. Но радости не было. Напротив, почему-то болело сердце. Словно бы пронзивший Тайкеса нож дотянулся и до него.

Охваченный смутным чувством вины перед Тайкесом, Ладомир уложил его голову на колени, и прислушался к его шепоту.

- Имя… Назови имя отца… - шептал тот.

- Моего отца? - удивился Ладомир и пожал плечами. - Его звали Кречет Белое Перо. Он был великим воином, никто не мог победить его в открытом бою. И потому его подло убили разбойники, захватив врасплох, безоружного.

Ладомиру было больно говорить об этом. Он был единственным, кто уцелел во время резни, учиненной в его родном доме. Когда разбойники ворвались во двор, мать сунула ему в руки деньги и велела бежать к брату, то есть к его дяде, в Царьград. Обратно, на Русь, он вернулся спустя несколько лет. Выросший и заметно окрепший, он вернулся, лелея две заветные мечты - вступить в легендарную дружину князя Владимира и найти убийц отца. И если первая сбылась на удивление легко - Владимир крайне радушно и благожелательно принял его, сделав доверенным дружинником, то вторая так и осталась мечтой. Поди, отыщи на Руси среди тысяч и тысяч разбойников убийц отца…

Глаза Тайкеса закрылись, а когда открылись вновь, на витязя взглянул как будто другой человек. Жестокость ушла из его лица, глаза осветились непонятной радостью, даже умиротворенностью.

- Не разбойники, - прошептал Тайкес. - Это были не разбойники, Ладомир…

- Откуда ты знаешь? - голос Ладомира дрогнул.

Что-то происходило у него внутри, что-то перекручивало душу, вытаскивая на свет нечто давно забытое. Он пристально вгляделся в лицо Тайкеса. Неужели этот наемник что-то знает про его отца?

Губы умирающего скривились.

- А ты ведь первый… Ты назвал меня… Ладомир… Твое сердце признало. Разум - нет. Доверься сердцу, Ладомир. Оно всегда думало у тебя быстрее.

Сердце витязя забилось с такой силой, будто готовилось выпрыгнуть из груди и убежать в лес, подальше от этой глупой и тупой головы. Ум Ладомира еще пыжился, искал какие-то объяснения, оправдания, но язык, повинуясь внезапному порыву, вновь повторил заветное имя:

- Мстислав?

Губы Тайкеса - или Мстислава? - расплылись в счастливой улыбке.

- Ты живой?