Заговор Древних

- Пыль же можно убирать хоть иногда, - он с укоризной посмотрел на Кащея. - А еще великий маг.

Воин осуждающе покачал головой, но Кащей не слушал и даже не смотрел на него. Взгляд его был прикован к небольшому мешочку, который воин прижимал к себе. Кащей прекрасно понимал, что лежало в мешке. Только одна вещь могла заставить Драгу вести себя столь вызывающе.

- Покажи! - голос Кащея был все еще страшен, но это был голос загнанного в ловушку зверя.

Тайкес пожал плечами и на мгновение приоткрыл мешок. Оттуда полился ровный зеленоватый свет, и Кащей увидел то, что ожидал и больше всего боялся увидеть. Там, окруженная яйцеобразной прозрачной оболочкой, покоилась маленькая, не длиннее пальца, костяная игла. Или нечто, похожее на иглу.

- Как тебе удалось это, смертный? - спросил Кащей.

Воин молча развел руками, но улыбка, прорезавшая его лицо, была куда красноречивей любых слов.

- Его имя Тайкес, - заметил Драга. - И он обладает множеством полезнейших способностей, в одной из которых ты теперь убедился сам.

- И долго ты искал этого умельца? - обратился Кащей к Драге.

- Долго, - честно признался Драга. - Пришлось побродить по свету.

Чародей позволил себе улыбнуться. Похоже, опасность миновала. Кащей успокоился, и Драга смахнул пот со лба. Шутка ли, пережить гнев Бессмертного! Мог ведь прихлопнуть сгоряча, перед собственной смертью! Кто их знает, кащеев, их так мало осталось.

- Получается, что в борьбе против человечества ты используешь самих людей? - усмехнулся Кащей. - Получается, что твоих собственных сил недостаточно? И что твои пресловутые Древние не могут тягаться с людьми на равных? Это ли не залог твоего поражения?

Чародей отрицательно покачал головой.

- Во-первых, сейчас я тягался не с людьми, а с тобой, а во-вторых, каждый знает, что клин вышибают клином.

Кащей хмыкнул. Его ненависть таяла, превращаясь в нечто, похожее на жалость.

- Ты не слышишь меня, чародей. Ты не видишь очевидного. Ты - слепец, а не я. Но, Вий тебе судья. Я признаю свое поражение, ты перехитрил меня. Что я должен делать? - последние слова Кащей буквально выдавил из себя.

- Вот это - правильный вопрос, - Драга почувствовал, как его начинает распирать от гордости. Кто еще мог похвастаться, что сумел захомутать самого Кащея?

3

Весь обед Алеша Попович морщился и кривился, показывая, как ему плохо от солонины. Вскоре его терпение лопнуло, и он принялся громко возмущаться.

- Сколько же можно питаться этой… Я пропитался насквозь солью, как какой-нибудь варяг!

- Сходи косого подстрели, будет тебе и свеженькое, - посоветовал Илья Муромец, усмехаясь в бороду. Он уже понял, к чему клонит Попович, но не собирался облегчить ему разговор. Тем более что повторялось это с завидным постоянством. А теперь, после отъезда княжеского гонца, Лешак, конечно же, усилит натиск.

- Зайца? Да он надоел мне пуще пареной репы. Мяса на один укус, а беготни… - Алеша махнул рукой. - Ты не поверишь, но ведь я же худеть стал. Да-да, меня скоро девки узнавать перестанут.

Он сокрушенно вздохнул.

- В Киев бы, хоть на пару деньков, отъесться бы малость, а? - он с надеждой заглянул в нахмуренное лицо Ильи. - Правильно князь гонцов шлет. Сколько можно на заставах стражу нести? А стольный град кто будет бдить? Надо почаще его проведывать, проверять все ли там тихо-спокойно. Вот в прошлый раз я ж не зря наведался, князя от Тугарина спас.

- Может ты и прав, Алеша. Пожалуй, пора и проведать. Кажется, дольше всех в Киеве Добрыня не был, - задумчиво заметил Илья.

Богатыри дружно посмотрели на Добрыню, застывшего на дозорной вышке.

- Добрыня, слышишь что Илья говорит, в Киев пора ехать! - прокричал ему Попович.

- Отчего же не съездить. Ежели надо, значит, съезжу.

- И охота тебе, Добрыня, по жаре такой тащиться?! - крикнул Алеша. - Это же не степь, это же сковородка раскаленная.

Добрыня внимательно пригляделся к Поповичу.

- Ты никак, Алеша, в Киев рвешься? Так ты бы так прямо и сказал, а то ходишь вокруг да около, обхаживаешь меня словно красну девицу!

- Так ведь он больше с ними общается, Добрыня, а не с нами, - заметил Илья. - Он же только из Киева вернулся, и месяца не прошло, а мы его назад гоним. Где уж тут научиться с мужчинами разговаривать.

Алеша вспыхнул и насупился.

- Сами, небось, в мои годы нагулялись вволю, - выпалил он и тут же пожалел. Добрыня, может, и нагулялся, а вот Муромец, на печи-то сидючи…

Муромец хлопнул легонько Алешу по плечу.

- Ладно тебе, не обижайся на шутки стариковские, езжай.

Алеша расцвел и, потирая ушибленное плечо, пошел собираться. Он и не думал обижаться. Все их насмешки давно известны, но надо же уважить стариков, подыграть, разжалобить.

Внезапно с вышки раздался встревоженный голос Добрыни.

- Гляньте-ка, не иначе змей летит!

Муромец пригляделся к еле заметной точке в небе и хмыкнул.

- Добрынь, после Путятишны тебе везде змеи мерещатся. Хлеба не надо, дай Змея удавить. Так ведь скоро все выведутся, что тогда делать будешь?

- Да точно говорю, змей летит!