Читаем Заговор Флореса полностью

Заговор Флореса

Даже не знаю, есть ли еще кто-то, кто верит, что мы с Себастьяном встречаемся. Мы сами никогда этого не говорили, но и не отрицали, если говорил кто-то другой. Мне кажется, что даже Альфонсо в какой-то момент обо всём догадался, но к тому моменту мы с ним уже стали друзьями. Удивительный он человек, любому хотелось бы такого дедушку. Однажды он сказал, что научит меня кое-чему очень важному – секретам игры в труко[11]. Я вообще-то умела играть, но все мои попытки блефовать были прозрачны, как свежевымытое окно. Как же я ненавидела эти моменты, когда, держа карты рубашкой вверх, я пыталась всех обмануть и говорила дрожащим голосом:

– Труко.

А он хохотал:

– Ничего у нее нет. Не верю.

И всегда у меня выигрывал.

Поэтому то, что произошло на прошлой неделе, очень меня обрадовало. Альфонсо раздал карты, и я стала разглядывать свои – медленно, как он учил, стараясь, чтобы ни один мускул у меня на лице не дрогнул. У меня был пиковый туз, самый крупный козырь, но я спокойно продолжала играть, позволив ему поверить, что он выиграет.

– Труко, – сказала я, как обычно, не слишком убедительно, и он повелся.

– Не верю, – сказал он. – Блеф, ничего у тебя нет.

Он поднял ставку. В ответ я подняла тоже.

Он перестал улыбаться.

– Ну-ка?

Когда я кинула на стол свой туз, он вскочил и заорал. Вначале я подумала, что он сердится, но он подошел ко мне и, смеясь, обнял.

– Твоя учеба закончилась, Мара. Теперь ты умеешь играть.

Так Альфонсо научил меня обманывать. В смысле, только в труко, потому что вообще-то обманывать я умела и раньше, и история с заговором это доказывает.

И всё же иногда я думаю, что Альфонсо сам использовал наш заговор, чтобы решиться уже наконец дать денег на дорогу и при этом оправдаться перед своими сыновьями. Я пришла к такому выводу после выходных, на которых приехали родители Себастьяна. За чаем Альфонсо рассказал им про дорогу.

– Так что мы вложили немного денег в развитие этой деревни – тут ведь будут жить ваши внуки.

Родители Себастьяна сделали вид, что ничего не понимают.

– Какие внуки?

– Будущие. Ведь Мара и Себастьян, когда поженятся, будут жить здесь.

Я смотрела на него разинув рот. Он нервно подмигнул мне.

– Когда поженятся? – переспросила мама Себастьяна. – А что, уже и об этом заходят разговоры?

– Ну, до свадьбы, конечно, еще далеко, – сказал дон Альфонсо, – но представьте себе, как вы будете ездить к внукам по асфальтовой дороге. И деревня к тому времени наверняка вырастет – тоже благодаря асфальту.

Видимо, никто из нас не мог представить себе этих времен, так что все сидели молча.

И вот вопрос: кто кого обманул? Это мы притворились влюбленными, чтобы дон Альфонсо дал денег на асфальт, или он использовал нашу историю, чтобы оправдаться перед детьми и перед самим собой? Впрочем, это уже не важно. Зато теперь ясно видно, что он счастлив играть такую роль в строительстве дороги. Вчера мы договорились, что пойдем на открытие все вместе – завтра днем.

– Я хочу, чтобы мы все втроем сидели в первом ряду, – сказал он мне. – В конце концов, это же наша дорога.

– Это ваша дорога, – поправила я. – Дорога Вера.

– Неважно, – сказал он. – Это наша дорога, Мара, и она останется нашей навсегда, даже когда нас самих уже здесь не будет. Когда ты вырастешь и, возможно, уедешь жить в другой город или даже на другой край света, ты всегда сможешь сказать, что во Флоресе у тебя есть дорога – чтобы приезжать или уезжать, как захочешь. Она всегда будет твоей. Потому что это и твоя заслуга.

Я улыбнулась. Альфонсо был прав, как всегда.