Заговор генералов

Володя вошел в комнату и пультом включил «ящик», как называл его хозяин. Шла какая-то передача. Внезапно она оборвалась, и на экране появилось изображение чего-то безобразно покореженного. Потом камера прошлась по фасаду дома, все стекла которого до уровня четвертого этажа были выбиты. Голос дикторши, пытающейся изобразить скорбь, произнес, что показанное телезрителям – это все, что осталось от автомобиля руководителя Администрации Президента Геннадия Алексеевича Чуланова. Но сам глава Администрации не пострадал, а погибла по ошибке ехавшая в его машине дочь Геннадия Алексеевича. Разумеется, террористы подложили бомбу в машину с целью убить ее хозяина. Телекомпания приносит Геннадию Алексеевичу самые глубокие соболезнования в связи с постигшим его горем. Подробности трагического происшествия… Телевизор щелкнул, и экран погас. Володя положил пульт на подоконник и боком вышел из комнаты.

Коновалову захотелось вдруг выматериться – громко и всласть, от всей души! Болваны! Ничего не умеют делать! Засранцы!!

Кажется, что-то все-таки у него вырвалось, потому что сын вдруг вскинул голову, яростно посмотрел на него, и из глаз его выплеснулось бешенство:

– Я знаю! Это ты ее убил! Ты приказал подложить бомбу! Ты больше не отец мне! Я тебя ненавижу! Я убью тебя, гада!

Стас неожиданно выхватил из-за пазухи пистолет и наставил его на отца.

– Вот он! – кричал сын. – Вот твое оружие! Я вытащил пистолет из твоего стола, чтоб сказать тебе: я тебя ненавижу!

Грохнул выстрел. Коновалов – голый, в распахнувшемся халате – немо уставился на сына, который медленно, слишком медленно как-то словно заворачивался винтом, уменьшаясь на глазах и вдруг – резко падая на пол.

Только тогда кинулся к нему отец. Схватил его голову, затряс, будто этими нелепыми, неловкими движениями мог вернуть жизнь своему любимому, единственному ребенку…

Услышал шевеление возле двери, поднял глаза. Володя холодно смотрел на него.

– Зачем? – с трудом выдавил из себя Коновалов.

– По инструкции. Не имею права допустить…

В выходную дверь громко застучали. Коновалов сидел на полу, держа голову сына на руках.

– Откройте, Коновалов! – глухо донеслось с улицы.

Володя тихо, как тень, прошел через комнату и неслышно скользнул в дверь коридора, который вел в глубь дома и дальше – в баньку.

– Я предлагаю вам открыть, Андрей Васильевич! С вами говорит Меркулов. Пожалуйста, во избежание неприятностей послушайтесь меня!… Иначе я прикажу взломать дверь!…

Раздались несколько громких ударов, после чего послышался скрежет, а затем – хруст и треск ломаемого дерева.

Меркулов вошел один. Он увидел ожившую страшную картину Ильи Репина, на которой изображен безумный старик возле убитого им самим сына…

Эпилог

Ранним утром в кабинете Меркулова сидели двое – сам Константин Дмитриевич и небритый, почерневший от усталости Грязнов. Они расположились за приставным столиком – один напротив другого, касаясь порой коленями. На полу, возле ножки стола, притулилась пустая коньячная бутылка, другая, наполовину опорожненная, была на столе. Слегка осоловевший Вячеслав Иванович держал в руках факс, отправленный Турецким и полученный только что. Полученный в том смысле, что Костя его сам вынул из аппарата, прочитал, пожал плечами и кинул свернувшуюся трубочкой бумагу на письменный стол. А Грязнов только сейчас увидел ее и заинтересовался:

– От Сани?

– От него. Они уже в Нью-Йорке.

– Разрешишь поглядеть?

– Смотри, коли есть охота…

Грязнов прочитал, подумал, покачивая головой и сильно щуря глаза – его определенно «вело», – снова вернулся к тексту.

– Это интересно, – сказал наконец и стал ладонью разглаживать непослушную бумагу. – Видишь, Костя, а ведь ребята – молодцы! Удалось-таки размотать этого… Доннера.

– А там, у них, иначе и не бывает, – хмуро ответил Меркулов. – Если только открыл рот, уже не закроешь. Начал давать показания – не остановишься, пока тебя самого не остановят. Это ж не наша демократия, мать ее, чтоб лапшу на уши вешать…

– Хорошо, – послушно кивнул Грязнов, – тогда объясни мне, на кой хрен им-то понадобились трупы? Или это, по-твоему, тоже входит в условия игры? Зачем, чтоб подставить какого-то Чуланова, и нашим и вашим потребовалось столько трупов?