Заговор генералов

В третий раз он поплатился за свою храбрость в Карпатах, у Дукельского перевала. Весной пятнадцатого года, когда русская армия была обращена по всему фронту в общее отступление. Он отказался выполнить приказ об отходе, дрался в полном окружении. Три тысячи его нижних чинов и офицеров попали в плен. Сам он с несколькими солдатами укрылся в лесу. В том последнем бою, впервые за все годы службы, его ранило - не тяжело, в левую руку. Четверо суток он блуждал по горам. На пятые, уже оказавшись далеко в тылу австрийских войск, вынужден был выйти из леса и сдаться на милость врагу.

Поначалу его, плененного генерала, поместили под Веной, затем перевезли в замок князя Эстергази в Венгрию. Вместе с ним содержался еще один русский генерал. Они решили бежать. Кастелян замка за щедрое вознаграждение обещал достать одежду и документы. Но вместо этого - донес. Охрана была усилена. Тогда он решил осуществить свой собственный план. Изо дня в день, из ночи в ночь он лишал себя сна, заставлял не смыкать глаз. Сон ломал, валил, но он перебарывал его. Дошел до такого нервного истощения, что австрийцам пришлось поместить его в лазарет. При генерале был оставлен ординарец - хваткий, из бывших агентов одесской охранки. Он приказал ординарцу завербовать кого-нибудь из персонала. Провизор лазаретной аптеки чех Франтишек Мрняк согласился помочь в осуществлении замысла. Генерал обязался уплатить двадцать тысяч крон золотом. Тотчас после перехода линии фронта. Слово русского офицера.

Чех раздобыл форму нижнего чина, нужные бумаги. Сомневался, сойдет ли русский генерал, по виду похожий на потомка Чингисхана, за солдата австрийской армии. Конечно, риск. Но он знал: жизнью не рискует. Если и схватят, то за побег грозит ему лишь возвращение в лагерь военнопленных и более строгий режим.

Ранним утром, это было в начале июля, он спустился в парк при лазарете. В дальней аллее, в беседке, переоделся, у выхода из парка присоединился к колонне солдат, шедших на работы к железной дороге. На вокзале его ждал с билетами Франтишек. Без помех они доехали до станции Карансебеш, у предгорья Южных Карпат. Судя по карте, оттуда было ближе всего до линии фронта - только перевалить через горы. К тому же дальше ехать в поезде опасно: с часу на час в лазарете могли хватиться русского генерала.

Они шли только ночами, минуя населенные пункты. Днем отсыпались в зарослях. Запасы провизии иссякли. Но и до своих было уже рукой подать. Что делать с Мрняком? Двадцать тысяч золотом. Такими богатствами он мог владеть только во сне. В кармане у него лишь горстка крон...

В то утро они укрылись в расселине на склоне горы. Внизу лежала деревня. Ужо сутки во рту не было пи крош-кп. Он, привычный к лишениям, терпел. Грузный провизор переносил голод трудно. Теперь Франтишек спал. Наблюдение вел он. Увидел: к шинку-лавке на деревенской площади подъехали на велосипедах жандармы.

Он растолкал чеха, выскреб кроны: "Вон лавка, Франта, пойдите, купите хлеба и колбасы". Мрняк испугался. "Не бойтесь. В этакой глухомани никто о нас знать не может". Сам подумал: только бы жандармы раньше времени не вышли из шинка.

Провизор колебался. Но голод переборол благоразумие.

Сверху оп видел, как Мрняк, опасливо озираясь, спустился на деревенскую улицу, вышел на площадь, остановился у лавки. Помедлил у велосипедов. Отворил дверь... Что там произошло, он не слышал. Жандармы выволокли провизора и потащили через площадь. Он знал: содействие побегу военнопленного приравнено в Австро-Венгрии к измене и карается виселицей.

Теперь - подальше от деревни. В горы, в лес. Непростительная оплошность: карта осталась у Мрняка. На стойкость провизора он рассчитывать не мог: за деньги готов был на измену, выдаст жандармам и его.

Он сбился с пути. Метался, как обложенный флажками волк. Ел только ягоды. От ночных, вслепую, блужданий изодрался. Ночами в горах было холодно. Зарядили дожди. Если бы не пастухи, к которым вынужден был выйти... Еще двое суток он вел рекогносцировку уже у линии фронта, по шумам, дымам, передвижениям обозов и перестрелке определяя расположение воюющих сторон. Выбрал путь через болото - тут ни с этой, ни с той стороны не должно быть минных полей и проволочных заграждений. Разве что секреты боевого охранения.

Да, ни мин, ни проволоки. Но едва не засосало в трясине. Момент выхода к своим высчитал едва не до минуты. Но окрик: "Стой! Ложись!" - оглушил ударом по голове...

И вот он стоит, раскачиваясь, посреди землянки, и с его лохмотьев стекает вонючая болотная жижа. И вместо столь жданной радости он испытывает лишь безмерную усталость и сводящую скулы злость.

Он разжал саднящие, кровоточащие губы. Сглотнул спекшийся в горле комок:

- Прикажите... Распорядитесь, поручик... оставить нас одних. Всех вон!

Еле дождался, когда торопливо хлопнет дощатая дверь. И резко проговорил:

- Я - начальник Сорок восьмой дивизии. Генерал Корнилов.

Книга первая.

НА РАЗЛОМЕ

Часть первая

НОВОЛЕТИЕ

Глава первая

16 декабря 1916 года

1