Заговор Глендовера

Я видел, что лекция захватила рабочих: ведь все то, о чём говорил Бентон, было их жизнью.

— Всем нам необходимо изучать труды Роберта Оуэна, — сказал он в заключение, — чтобы на деле осуществить предложенные им идеи. В своей следующей лекции я расскажу о том, каким Роберт Оуэн представлял себе будущее человечества.

Бентон сел, но тут же должен был встать и поклониться, потому что присутствующие дружно аплодировали. Я хлопал вместе со всеми. Идеи Роберта Оуэна и на меня произвели глубокое впечатление.

Когда аплодисменты наконец стихли, председательствующий объявил, что следующая лекция состоится в ближайшую среду здесь же, в это же время. Он попросил одного молодого человека, сидевшего в первом ряду, раздать желающим пригласительные билеты. Мы с Мадрином взяли билеты, хотя я и не знал, буду ли ещё в среду в Ньютауне. Председатель не обратился к собравшимся с просьбой заплатить лектору, кто сколько может, и это очень меня удивило.

После лекции Мадрин вышел вместе с другими слушателями на улицу, а я остался и протиснулся к столу, возле которого столпились рабочие.

— Вы прекрасный оратор, — сказал я Бентону. — От вас я узнал о Роберте Оуэне много нового.

— Надеюсь, вы придёте в среду, — улыбнулся он.

— Если буду в Ньютауне, то приду непременно.

К этому времени зал уже опустел. Блондинистый юноша и тёмно-рыжий мужчина исчезли. Я надеялся, что Мадрин не упустил их.

Простившись с Бентоном, и я спустился по лестнице и оказался на улице. После духоты было приятно вдохнуть свежий воздух. Было очень темно. Город освещался, вероятно, лишь в центре. Подошёл Мадрин и сказал, что не сумел проследить, куда девались юноша и мужчина.

— Зашли в какой-нибудь дом поблизости, — предположил я.

— Легко сказать, — ответил Мадрин, — но трудно проверить.

— Наберёмся терпения, — сказал я.

— И что это даст? — спросил Мадрин.

— Что-нибудь да даст. Во всяком случае, они не могли уйти далеко. Значит, если мы станем смотреть за теми, кто будет выходить из домов, мы их не упустим.

— Вот, значит, в чём состоит ваш дедуктивный метод, — несколько разочарованно заметил Мадрин. — Мистер Сандерс говорил мне, что Шерлок Холмс в таких делах не имеет себе равных.

— Вы спрашивали слушателей? — сказал я.

— Да, но никто не знает, кто такие эти двое.

— Наверное, после лекции некоторые рабочие зашли в какую-нибудь пивную неподалёку, — предположил я.

— Здесь рядом «Зелёная таверна», — ответил Мадрин. — Подождите меня, я зайду туда и спрошу.

Он вернулся примерно через полчаса. Юношу и мужчину заметили многие, но никто ничего о них не знал. Я попросил Мадрина последить за улицей и отправился подкрепиться в кафе близ рынка. Две чашки горячего кофе улучшили моё настроение. Я вернулся к Мадрину, и мы продолжали слежку вместе.

Часы на башне магистрата пробили одиннадцать. По мнению Мадрина, наши подопечные вышли через чёрный ход, но я думал, что они остановились где-то неподалёку и просто вернулись к себе. Им не было никакого смысла скрываться через чёрный ход — ведь они не подозревали о нашем существовании. Я попросил Мадрина предупредить хозяина отеля «Медведь», что мы задержимся.

— Я сказал, что мы отмечаем с друзьями ваш приезд, и хозяин дал мне ключ от входной двери, чтобы мы не беспокоили его, — сказал Мадрин, возвратившись из отеля.

— А я-то думал, в вашем городе, Мадрин, двери не запираются.

— Слишком много безработных, — пояснил Мадрин, — вот и приходится даже сараи держать на запоре.

В час ночи мы решили оставить свой наблюдательный пост и по тёмным и пустым улицам направились восвояси. Шагая рядом с Мадрином, я радовался, что нежданно-негаданно нашёл в его лице способного помощника.

— Послушайте, — вдруг сказал он, — мне сдаётся, что дело тут не только в убийствах.

— И мне тоже, — ответил я, — но где зарыта собака, я не знаю. Интересно, почему вам так кажется?

— Потому что эти убийства бессмысленны. То есть убийство Глина Хьюса совершенно бессмысленно. Но я не уверен, была ли убита Элинор Тромблей, хотя мистер Сандерс и Брин Хьюс утверждают, что да, так как, по их мнению, её убийство и убийство Глина Хьюса — звенья в одной цепи. А как вы думаете?

— Слишком мало фактов, чтобы утверждать что-то определённое.

— Элинор Тромблей любили все, кто её знал, — продолжал Мадрин. — У Глина Хьюса тоже не было, насколько я знаю, врагов. Поэтому я и считаю оба убийства бессмысленными.

Перед тем как лечь в постель, я написал письмо Шерлоку Холмсу, кратко обрисовав события дня. Затем написал открытки Рэбби и Фреду Джонсу.

Я спал крепким сном без сновидений и был разбужен странными звуками. Я приподнял занавеску и глянул в окно: на лужайке перед домом стояла корова, чуть дальше паслась лошадь и щипали траву овцы.

— Корова, лошадь и овцы пасутся на лужайке, — сказал я сонно потягивавшемуся Мадрину. — Что это значит?

— Сегодня вторник, — зевнул он. — Рыночный день.

— Как необычно, — удивился я.

— Вовсе нет, — возразил он. — Это традиция, которая существует с тринадцатого века.

— Ну что ж, — вздохнул я, — традиции — упрямая вещь.