ЗАГОВОР ГОРБАЧЕВА И ЕЛЬЦИНА: КТО СТОЯЛ ЗА ХОЗЯЕВАМИ КРЕМЛЯ?

За 5 дней и 5 ночей, проведенных в Соединенных Штатах Америки, он спал в среднем два часа в сутки и опорожнил две бутылки водки, четыре бутылки виски и несметное число коктейлей на официальных приемах. Из-за разницы во времени в 8 часов между Москвой и Вашингтоном он просыпается глубокой ночью, когда в России утро, но это его не огорчает. «Когда живешь в рамках советской политической жизни, постоянно ощущаешь тяжесть и усталость», — со смехом ответил он сопровождающему, который заботливо советовал ему отдохнуть. «А потом, кто знает, когда я снова приеду в Америку, каждый лишний час сна — это час, отнятый от моего визита».

Телекомпании рвут его друг у друга из рук. Только за один день, в понедельник, он, не слишком сопротивляясь, дал семь прямых интервью. И невозможно было включить телевизор, чтобы на экране не показалось лицо Бориса Ельцина. Он начал в 7 часов утра в «утренних новостях» коммерческих компаний, свеженький после последнего ночного стакана виски. Он кончил в 8 часов вечера на государственной телекомпании Би-би-эс. Если бы он не заснул в своем гостиничном номере, он дал бы еще одно интервью в половине двенадцатого ночи, но продолжительный футбольный матч отодвинул его выход в эфир на один час ночи, а к этому времени он уже не смог побороть сон.

Журналисты обожают его, потому что он рубит сплеча, предрекает в скором времени катастрофы, сыплет «афоризмами» — длинными фразами, произносимыми всего за несколько секунд, которые можно потом цитировать во всех телепрограммах и повторять до бесконечности. «У Горбачева осталось полгода, максимум год, а затем разразится революция снизу» — вот «афоризм», который в течение двух дней отскакивал от всех телеэкранов от Вашингтона до Лос-Анджелеса. «Коммунистические руководители и брошюры всегда внушали мне, что Америка плохая и загнивает. Однако мне кажется, что люди здесь очень любезны, а страна отменно здорова». Там можно увидеть умерших от голодной смерти на тротуарах Нью-Йорка. «Умершие от голода? Они все в отличном настроении и имеют вполне довольный вид».

Для Ельцина Америка праздник, сценические подмостки, бар длиной в 5 тыс. км. А для Америки Ельцин — новая чудесная игрушка, кукла с типично русским лицом, которая говорит то, что ни один русский не решался сказать раньше. Даже Буш не устоял перед соблазном немного порезвиться и пригласил его на несколько минут в Белый дом, чтобы «еще раз продемонстрировать нашу поддержку Горбачеву и его политике реформ», как пытался оправдаться Буш, но это был всего лишь прием вежливости. Но не для Бориса Ельцина, который тут же объявил, что он вручил президенту список из «десяти конкретных предложений», среди которых много денежных средств и много прямых вложений в поддержку перестройки.

Ему не хватало только толпы, объятия масс, которые не могли отличить машину Ельцина среди целого кортежа черных автомобилей, которые проезжали по Вашингтону, совсем как правительственные «ЗИЛы» и «Чайки» в Москве. Лишь в одном торговом центре на окраине Вашингтона, после очередного набега на прилавки, Ельцин пожал руки Дорит Гурфель. Она — русская эмигрантка, которая в молодости была знакома с Ельциным, когда они вместе работали на свердловской стройке на Урале. «Как ты растолстел, Борис Николаевич», — оглядывая его с ног до головы, сказала женщина. «Ты тоже, Дорит Максимовна», — ответил Ельцин и быстро ретировался на своем «Кадиллаке»[281].

Но не только «Вашингтон пост» и «Репубблика» критически оценивали поездку Ельцина. По свидетельству журнала «Шпигель», Стивена Мюллера, президента университета им. Джонса Гопкинса в Балтиморе, охватило сознание приближающейся катастрофы. Объявленная лекция не состоится. Выделенные гонорары придется вернуть. Университет, заплативший за это выступление 5 тыс. долларов, оказался на грани страшного провала.

Спутники Ельцина пытались успокоить Мюллера: «Борис Николаевич вот-вот появится и даже порадует вас небольшим сюрпризом». Накануне Павел Вощанов старательно учил шефа: «Выйдете утром и скажите всем: гуд монинг — доброе утро». Шеф кивал головой… И вот настало утро. Один за другим прибегали гонцы: одевается, причесывается… Наконец Б. Н. появился в холле. «Вижу, как у него что-то проворачивается в голове, — рассказывал нам Павел, — и вдруг он победно изрекает: «Гутен морген!»

В назначенные 7.30 утра, писал «Шпигель», «Ельцин, народный герой из Москвы, радикальный диссидент в Верховном Совете, смелый критик Горбачева и нетерпеливый поборник перестройки, находился в невменяемом состоянии».

«Дело не в том, что этот русский спал всего два часа и за день до этого выполнил в Нью-Йорке «сумасшедшую программу», как готов был поверить Мюллер, аккуратный и дисциплинированный человек с тонким вкусом. Причина, продолжает «Шпигель», несомненно, заключалась в виски — почти полутора бутылках виски «Джек Дэниэл» с черной этикеткой. Ельцин выпил все это количество с часу ночи до половины пятого утра, напрасно прождав сообщения о себе по какой-либо из телевизионных программ в доме для гостей университетского городка.